Поскольку писательница я не слишком популярная, ни на какие тусовки, встречи с читателями и фотосессии в гламурные журналы меня не приглашают. Большую часть жизни я провожу в своем гнезде. Иногда, правда, устраиваю бунт на корабле, вылезаю из постели, надеваю пуховик с крашеным песцом и еду куда нибудь в глубь города. Все равно куда. Главное, чтобы подальше от дома. Летом на мне такие же неприметные, как пуховик, черные джинсы и светленькая маечка. Зимой – стандартная коричневая дубленка. В общем, человек из толпы. Обывательница. И никто даже не может представить, как в такой момент поет душа у этой обывательницы, как она наслаждается вырванной у злодейки судьбы свободой.

Перво наперво я всегда забираюсь в какое нибудь кафе, где заказываю самую вредную, с точки зрения моего мужа, пищу: жутко масляный салат, неприлично калорийное пирожное, где побольше крема и сдобного теста, и еще много черного кофе. Вот тут то для комплекта и полной нирваны как раз и нужны сигареты. Желательно с ментолом. Подруга говорит, что сигареты с ментолом самые вредные, но это именно то, что мне нужно в такие дни протеста. Пусть все будет неправильно, вредоносно и вызывающе! Все не так, как всегда, а потому приятно и очень возбуждающе!

Но дети, вопящие с плазменного экрана, сейчас очень мешают, да… Ничего не поделаешь, как я уже говорила, найти кафе без телевизора в красном углу куда сложнее, чем иголку сами знаете где. С неизбежностью приходится мириться. Лучше закурить сигарету. Ту самую. С ментолом. И в ожидании заказа, смакуя ментоловый дым, смотреть из окна на улицу.

– У вас свободно? – услышала я и в удивлении повернула голову.

В такое время в кафе полно свободных столиков, а потому нет никакой необходимости подсаживаться ко мне. Именно это я собиралась сказать женщине, голос которой услышала, и… обомлела. Передо мной стояла Марина. Из маршрутки. Та, которую муж променял на блондинку в шарфе цвета осенних листьев. Марине я не могла бы отказать ни в чем. Даже если б она потребовала, чтобы я вообще освободила этот столик, я тут же повиновалась бы. Мой муж меня, конечно, достал, но, возможно, я выглядела бы куда хуже Марины, если б увидела его с другой женщиной. В общем, мне хотелось сделать для этой Марины что нибудь приятное, а потому, скроив самую доброжелательную мину, я ответила:

– Конечно. Садитесь.

– Простите, что я нарушила ваше уединение, – произнесла Марина, тут же устроившись напротив меня. – Просто мне нужно… смотреть в это окно… В другие не видно… Я вам не помешаю…

Разумеется, я тут же бросила самый заинтересованный взгляд за стекло. До этого я смотрела на улицу абсолютно бессмысленно, ни на чем не фокусируясь. Вы должны догадаться, что я там увидела. Вернее, кого… Правильно! На тротуаре стояли Маринин муравьиный Дон Кихот и блондинка. Они разговаривали. Нервно. Особенно горячилась блондинка. Она что то пыталась втолковать мужчине, который, видимо, не желал ее понимать, а потому для помощи размахивала руками. Ее шарф сам собой сполз с головы, и примятые кудряшки не очень красиво свесились на одну сторону. Лица донкихотистого муравья я не видела, но даже его спина была очень выразительна. Она, эта спина, не хотела идти с блондинкой туда, куда ее хозяин собирался до того, как Марина вошла в маршрутку.