Флинн улыбнулся.

Эйслин сжала его руку.

— Хорошо. Помогу тебе. Я же не злыдня какая-то. Понимаю твое состояние. Говори конкретно, что нужно подправить. Уничтожить слишком компрометирующие тебя эпизоды видеосъемок?

— Наоборот, Эйслин. Ты не до конца поняла меня. Я не хочу ничего маскировать. «Компромат» пойдет мне только на пользу. Пусть все увидят на экране выражение моего лица, увидят, как я вел себя, услышат, что говорил. И тогда поймут: играть так невозможно. И убедятся — я по-настоящему люблю Кэйтлин. А главное — в этом убедится она сама.

— Ты хочешь создать с ней семью?

— Да, — он кивнул. — Просто мечтаю. Но боюсь, она не поверит в искренность моих чувств.

— Брось. Поверит. Тем более что она без ума от тебя.

— И все равно мне страшно, — Эйден покачал головой. — Сейчас я кажусь ей идеалом, а потом девушка разочаруется...

— Да никуда она от тебя не денется. Неужели не понятно? — Эйслин даже разозлилась.

— Думаешь?

— Слушай, ты мне надоел. Хватит ныть. А впрочем, если ее родственники поймут, что их, грубо говоря, дурили как могли, последствия могут быть непредсказуемыми. И это станет для тебя настоящим крахом. Боже, как я об этом не подумала... — Эйслин бросило в жар. — Надо действовать.

Эйден сглотнул.

— Каким образом?

— Черт возьми, только не паникуй. Я думаю.

— Спасибо, что ты со мной. — Он благодарно посмотрел коллеге по работе в глаза. — Значит, задача такова: мне нужно доказать Кэйтлин, что наши чувства настоящие. Мне нужно убедить в этом всех. Пусть после окончания шоу зрители забудут о телеигре и воспримут нас с Кэйт как людей, реально влюбленных друг в друга.

Эйслин слушала Флинна внимательно. Потом заявила:

— Километры пленки, времени в обрез. Но чего не сделаешь ради настоящей любви...

Эйден засмеялся. Господи, как он был благодарен своей соратнице.

— Тогда начнем?

— Кромсать так кромсать. — Эйслин взялась за пленку.

Флинн снял пиджак и закатал рукава.

— Нужно позвонить Мику. Пусть немедленно снимет замаскированные камеры в доме Кэйтлин.

Эйслин чертыхнулась.

— Будем работать всю ночь. Не мог принести кофе побольше?

ГЛАВА ДЕВЯТНАДЦАТАЯ

На следующее утро дом, где Кэйтлин провела с Эйденом немало прекрасных дней, напоминал корабль-призрак. Девушка, оставшись здесь одна, бесцельно слонялась по комнатам.

Казалось, что загрустила даже рождественская елка, которую так старательно украшал Флинн.

Кэйт совсем сникла. Как же она будет жить без Эйдена? Одиночество давило на нее со страшной силой.

Девушка сидела на кровати и отрешенно смотрела в пустоту. Затем отправилась в душ и несколько минут проплакала там, стоя под теплыми струями воды. Хорошо хоть согрелась:

Потом Кэйт чисто автоматически сделала себе тосты и пожевала их без всякого аппетита. Потом она прошла в гостиную... И тут зазвонил телефон. Кэйтлин бросилась к нему сломя голову.

— Эйден?

— Нет, это я, Изи.

—Привет. — Кэйтлин постаралась не выдавать своего разочарования. Лишь тяжело вздохнула.

— Ты в порядке?

— Да, все отлично. А ты?

— Я переживаю. Моя лучшая подруга нуждается в поддержке, а меня нет рядом.

Кэйтлин смахнула со щеки слезинку.

— Не знаю, что тебе и сказать...

Изи запричитала на другом конце провода:

— Мне тебя очень жаль, Кэйт. Ты влипла в какую-то странную историю.

Кэйтлин молчала. Ее подруга продолжила:

— Но я поняла одно.