Он поставил книгу на полку и решительно направился в соседний проход.

Открывшаяся перед ним картина заставила Энтони резко остановиться. Молодая красивая женщина упиралась спиной в книжный стеллаж, в руках она держала тяжелый том, словно намеревалась опустить его на голову мужчины, стоявшего перед ней на коленях. В одной руке он сжимал небольшой букетик цветов, а другой ухватился за подол бледно-зеленого платья, пытаясь притянуть женщину к себе. Обернувшись на шаги Энтони, мужчина ухмыльнулся и сказал:

— Не обращайте на нас внимания. Я предлагаю леди руку и сердце, и мы тут пытаемся кое-что, выяснить.

Женщина сверкнула изумрудными глазами, ее красивые белокурые волосы скользнули мягкими волнами по плечам, когда она покачала головой.

— Том, я знаю тебя почти всю жизнь, мы с тобой всегда были друзьями, и мне совершенно непонятно, что на тебя вдруг нашло, — сказала она. — Ты должен уйти отсюда. Что подумают мои покупатели? Вставай и отпусти, наконец, подол моего платья.

Женщина посмотрела на Энтони, и у него возникло смутное ощущение, что он видел ее раньше, еще мальчиком, видел здесь, в Кинстауне. Да-да, теперь Энтони был уверен в этом. В ней всегда было что-то такое…

Как бы там ни было, в данный момент ее изумрудно-зеленые глаза смотрели на Энтони с надеждой, на щеках пылал румянец, и она еще крепче сжала в руках тяжелую книгу. У Энтони было четкое ощущение, что ей очень хочется, чтобы один из них — он или она — исчез сейчас отсюда. Ему было жаль, но он не собирался ретироваться из магазина, тем более что его хозяйка явно нуждалась в помощи. Кроме того, у Энтони сложилось впечатление, что она не питает теплых чувств к ухмыляющемуся, самоуверенному идиоту, стоящему перед ней на коленях.

Независимо от того, нравилось ему это или нет, было у него время или нет, Энтони просто не мог оставить женщину, загнанную в угол мускулистым верзилой. Под его пристальным взглядом белокурая красавица опустила длинные ресницы, спрятав от Энтони свои изумительные глаза.

— Трейси, в твоем возрасте большинство женщина имеют уже не одного ребенка. У меня их двое, готовеньких, и им нужна мать. Ты вполне подходишь для этой роли.

Том потянул на себя подол, приоткрыв верхнюю часть стройных женских ног. Энтони старался не смотреть на них, но, черт возьми, он никогда не был святошей, а ножки Трейси действительно заслуживали внимания. Так и хотелось скинуть с них легкие туфельки и медленно провести ладонями по гладкой белой коже. Энтони вдруг стало почти жаль самонадеянного болвана, от которого отчаянно пыталась избавиться плененная женщина. Почти, но не совсем. В конце концов, назойливый тип силой хотел навязать ей себя, когда она уже ответила ему отказом. А докучливое поведение мужчин всегда вызывало у Энтони раздражение.

Он сделал шаг вперед. Заметив это, незадачливый ухажер бросил на Энтони сердитый взгляд.

— Ты еще здесь? Уходи отсюда, приятель, ты тут лишний.

Энтони на секунду задумался — может, он действительно лезет не в свое дело? Не в его правилах совать нос в чужой огород. Его кредо — живи и дай жить другим. Он предпочитал заводить отношения по собственному выбору, не растягивая их на слишком долгий срок, и ограничиваться получением чисто физических удовольствий. Иными словами, в определенном смысле его жизнь не могла быть примером для подражания, поэтому Энтони следовало бы сейчас откланяться и заняться своим делом. Но он видел беспокойство в прекрасных глазах Трейси. В магазине появились покупатели, и она снова попыталась выдернуть подол платья из цепких пальцев Тома.

— Извини, но пока я не собираюсь никуда уходить, — подчеркнуто вежливо ответил Энтони и небрежно облокотился о книжный стеллаж.