— Твои глаза говорят обратное. Я недавно перебирала наши с Заком старые фотографии. Так вот, на пленке я смотрю на него точно так же, как ты на Митча.

— Зак всегда отвечал тебе взаимностью, — возразила Тэйлор, отчаянно пытаясь перевести разговор в другое русло.

— Конечно, моя маленькая, он любил меня, — немного смущенно улыбнулась сестра. — Но мы говорим сейчас о тебе и Митче. Если ты все еще его любишь, ты должна сказать ему об этом.

— Нет, не люблю. Любила когда-то. Но он сказал мне, что я целуюсь как маленькая девочка и то, что я плоская как доска.

— Послушай, детка, это было десять лет назад. Готова поставить ранчо, сейчас он думает по-другому.

— Ты не можешь поставить это ранчо — оно мое! — напомнила Тэйлор. — Да и Митч сохнет явно не по мне.

Он все еще любит тебя, сестричка, подумала Тэйлор.

— Надеюсь, ты не переживаешь из-за того, что Митч поцеловал меня в щеку? — Дженсен вызывающе уперла ладони в бока. — Если да, то напрасно — это было всего лишь дружеское объятие старых друзей.

— Меня не касается то, что между вами происходит.

— А ты знаешь, куда лгунишки попадают после смерти?! — строго спросила Дженсен. — Вот тебе мой совет: люби, девочка, люби глубоко, люби страстно! Это может причинить боль, но это единственный способ жить полной жизнью.

— Почему ты не последуешь собственному совету, сестренка? — спросила Тэйлор.

— Речь сейчас не обо мне. Я уже любила. Если бы я тогда узнала о Заке то, что знаю сейчас, я все равно бы вышла за него замуж. Такая любовь бывает только раз в жизни, а жизнь слишком коротка, чтобы упускать свое счастье.

— Да, жизнь слишком коротка, — как эхо повторила Тэйлор, надеясь, что сестра сменит, наконец, тему.

— А ты как думала?! Сильная любовь, так же как и успешная карьера, является большим риском. Ты сейчас в предверии и того, и другого. — Джен взяла косметичку. — Я хочу привести себя в порядок, перед тем, как мы пойдем на соревнования.

Тэйлор осталась одна. Что ж, она уважает мнение сестры, но ни за что на свете не откроет Митчу своих чувств, зная теперь, как трепетно он относится к Дженсен.

ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ

Четыре дня спустя. Последний вечер соревнований. Тэйлор сидит на жестких металлических поручнях и смотрит на арену, ярко освещенную прожекторами. В воздухе витает смешанный запах попкорна, жареного арахиса, хот-догов и сладкой ваты, а на арене соревнуется последняя пара юных ковбоев с лассо в руках. Когда первое лассо было наброшено на шею быка, а второе лассо стянуло две его ноги, Тэйлор узнала в соревнующихся Кола Уайта и Эйприл Рихтер. Девушка захлопала изо всех сил, когда их имена назвали в списке победителей: Тэйлор по праву гордилась своими учениками.

Вдруг она увидела Митча. Легонько прихрамывая, он вышел на середину арены. Наверное, устал, подумала Тэйлор, и сердце ее сжалось.

— Эй, ребята! Сейчас у нас будет перерыв, в это время трактор разровняет арену, а потом соревнования продолжатся. — Микрофон фонил, и Митч легонько постучал по нему. — Так лучше? — спросил Митч у толпы болельщиков, и ответом ему был гул одобрения.

Митч начал объявлять имена победителей. Были названы победители среди постоянных участников и среди начинающих.

— Рад объявить вам, что королевой родео этого года становится Эйприл Рихтер. Подойди ко мне, Эйприл.

Хорошенькая светловолосая девушка вышла в центр арены, и Митч торжественно водрузил на ее ковбойскую шляпу традиционную тиару.