– Миледи, сейчас мы с вами станем свидетелями самого грандиозного разорения за этот сезон, – с восторженной улыбкой пояснил Рендольф. – К сожалению, начало спектакля мы пропустили, но кульминация еще впереди. Так что поторопимся занять хорошие места!

– Хм… Интересно! И кто же здесь собирается разориться?

– Вряд ли вам знакомо это имя… Этого мужчину зовут Редьярд Шарп, он незаконнорожденный сын покойного графа Филдинга. Человек без репутации и моральных принципов, но чертовски незаурядная личность!

– Ред… Редьярд Шарп? – переспросила Виктория, не веря своим ушам.

– Вы слышали о нем? Что ж, ничего удивительного.

– И… и с кем же он играет?

Глаза Рендольфа лукаво блеснули.

– А вот это и есть самое интересное. Один из четырех партнеров Шарпа – его родной брат по отцу, Стюарт Филдинг. Это кажется противоестественным, но Стюарт ненавидит Реда как самого заклятого врага. Они уже не в первый раз схватываются за карточным столом. Час назад я слышал, как Стюарт поклялся, что сегодня не уедет домой, пока не вытянет у Шарпа последний фартинг. Похоже, дело к тому и идет.

– Шарп проигрывает?! – в ужасе воскликнула Виктория. Она вдруг ощутила, что ей стало нечем дышать. Одна мысль о том, что Ред может выйти из этого дома нищим, наполнила ее душу невыносимым отчаянием. Ей вдруг захотелось растолкать всю эту толпу самодовольных богачей и вытащить его из-за стола. Но она с болью осознала, что ее благородный порыв – за гранью реальности.

– На данный момент его проигрыш уже составил десять тысяч фунтов, – пояснил Рендольф. – Но, конечно, дело этим не ограничится.

Десять тысяч фунтов были как раз той суммой, что составляла сейчас годовой доход Джемисон-холла, и Виктория почувствовала негодование при мысли, что Шарп так безответственно разбрасывается деньгами. Но еще больше поразило ее то, что у него вообще водились деньги. Откуда?! Случайный выигрыш, добытый за карточным столом? Тогда тем более глупо отдавать то, что досталось с таким риском.

Подталкивая свою спутницу впереди себя, Рендольф понемногу протиснулся к самому столу. Теперь все четверо игроков были у Виктории на виду, и она могла без помех наблюдать за ходом карточной баталии. Сердце девушки болезненно сжалось, как только она увидела Реда. Он был уже без маски, и десятки жадных взоров так и впивались в это лицо, стараясь угадать его чувства. Но взгляд Шарпа был абсолютно спокойным и непроницаемым. Казалось, он даже не расстроился из-за огромного проигрыша. Когда игроки начали повышать ставки, он сделал то же самое, его голос при этом звучал на удивление бесстрастно.

Совсем иначе вел себя Стюарт Филдинг. Было очевидно, что он либо просто не способен держать себя в руках, либо слишком возбужден. Его подвижное лицо, по иронии судьбы так похожее на лицо самого Реда, отражало абсолютно все эмоции, которое он испытывал, выражение надменных голубых глаз беспрерывно менялось. Когда же после очередного этапа игры мужчины сбросили на стол карты, взгляд Стюарта вспыхнул таким открытым торжеством, что граф Лестер укоризненно покачал головой:

– Вы слишком горячитесь, Филдинг, – с неодобрением заметил он. – Похоже, затянувшаяся игра слишком сильно действует на вас. Может, достаточно на сегодня?

– Вздор! Все еще только начинается. Господа, ваши карты снова биты, – объявил Стюарт, победно оглядывая своих соперников. – Кто решит продолжить игру?

Двое игроков почти сразу отказались от следующей партии. Виктория надеялась, что Ред поступит так же благоразумно, но он не сдвинулся с места. Довольно улыбнувшись, Стюарт откинулся на спинку стула и вызывающе посмотрел на Шарпа.

– Ну, что? С какой ставки будем начинать?

Ред безразлично пожал плечами.