«Несчастный случай: чистил свое служебное оружие! Это было самоубийство, самоубийство доведенного до отчаяния человека. Этот Вальтер добился своей цели. Загнал отца в могилу. Этой цели мой сын Ким пока не достиг. Хотя он очень старается. И будет стараться дальше».

Филипп заметил, что Ниманд хочет что-то сказать ему.

— Извините, я несколько отвлекся, господин доктор.

— Я спросил, как вы себя чувствуете… У вас лицо совсем серое… И пот на лбу…

— Пот? — Филипп вытер лицо носовым платком. — Может быть, это потому, что мы проваливаемся в воздушные ямы, обычно я этого почти не ощущаю. Нет, нет, вообще я в полном порядке. Хотя известие о смерти господина Паркера меня ошеломило, не говоря уже об авиакатастрофе под Ингольштадтом. Если предположение, что это очередная вирусная атака, подтвердится, это будет самым страшным случаем изо всех, с которыми мы имели дело.

— Да, самым страшным, господин Сорель, — подтвердил прокурор, потирая холодные руки.

Из динамика послышался голос пилота, сообщающего о предстоящей посадке. И сразу же после этих слов самолет вынырнул из облаков, и Филипп увидел освещенные окна в немногочисленных зданиях поблизости от аэропорта Мюнхена.

8

Самолет, в котором летели члены специальной комиссии, мягко катил вдоль позиционных огней посадочной полосы; постепенно снижая скорость, он свернул на боковую полосу, а потом на следующую, где светились уже не белые, а синие огни. Возле главного здания аэропорта Филипп видел много больших самолетов, стоявших у похожих на растянутые меха аккордеона трапов. Прожектора с башни освещали облака и тучи, крутились огромные тарелки радаров. Но вот их самолет остановился несколько в стороне от главного здания аэропорта.

Перед выходом одна из стюардесс подала Филиппу его чемоданчик. Еще не спустившись с трапа, Филипп увидел стоящий совсем рядом вертолет, а перед ним — жирного лысого Дональда Ратофа и высокого господина лет сорока с короткой черной бородкой и черными гладко причесанными волосами. Даже очки у этого мужчины были в черной оправе.

Филипп с Нимандом подошли к вертолету. Ратоф поздоровался с ними. «Вид у него какой-то жалкий», — подумал Филипп.

— Добрый вечер, господин доктор Ниманд! Привет, Филипп! — руки он не подавал. — Опять нам приходится встречаться по такому поводу… — Он чихнул несколько раз, потом шумно высморкался в носовой платок. — Еще и насморк привязался. Как бы не загрипповать… Извините, господин криминальрат!

— Филипп, это господин криминальрат Карл Карлсон. Господин Ниманд с ним уже знаком. Отныне господин Карлсон возглавляет специальную комиссию «12 июля», — сказал он.

Криминальрат подал Филиппу руку. Правой руки у него не было по самое плечо. Пустой рукав он заправил за пояс плаща.

— Очень рад познакомиться с вами, — проговорил Карлсон низким, чуть хрипловатым голосом. — Меня, конечно, проинформировали о ваших удивительных способностях. Спасибо за то, что вы сразу откликнулись.

— Это его долг, — проговорил Ратоф и опять чихнул. — А так он, конечно, один из наших лучших специалистов, господин криминальрат, честное слово!

«Поганец косоротый», — подумал Филипп.

Первый пилот вертолета подошел и взял у него из рук чемоданчик.

— Благодарю, — сказал Филипп. Он посмотрел на Карлсона — так вот каков преемник Паркера! Руку он наверняка потерял при исполнении служебных обязанностей.