— Я не могу это принять. Какое бы взаимопонимание ни существовало между вами и моим братом, оно закончилось с его смертью. Не мое дело вмешиваться в его связи, — заявил Мейсон, возвращаясь на относительно безопасное место за столом.

Женщина взглянула на него, а затем на его кузину. Смущение промелькнуло на ее лице, и на мгновение Мейсону показалось, что она сейчас заплачет. «Боже, только не слезы», — подумал он. Ему хватало ежедневных потоков, проливаемых кузиной Фелисити. Но он глубоко заблуждался.

— Милорд, я думаю, вы ошибаетесь, — ледяным тоном твердо произнесла незнакомка. — Мне ничего не известно о связях вашего брата. Как только я узнала о ваших затруднениях, то сразу же приехала. Я твердо намерена возвратить долг.

Поднявшись со стула, посетительница обошла стол и положила кошелек поверх самых срочных счетов.

Слушая, Мейсон уловил в ее голосе что-то странное, чего не замечал раньше. Она намеренно четко выговаривала каждое слово. В ее голосе не было мурлыкающих интонаций содержанки, ищущей очередной источник дохода. Некоторое время прошло в молчании, пока не заговорила кузина Фелисити:

— Дорогая моя девочка, когда вы в последний раз виделись с лордом Эшлином?

Мейсон мог бы поклясться, что, услышав неприличный вопрос его кузины, любовница Фредерика под многочисленными слоями пудры покраснела, как невинная девушка.

— Миледи, до настоящего времени я никогда не встречалась с лордом Эшлином. — Женщина вежливо улыбнулась Мейсону.

Если она никогда не встречалась с Фредериком, то она никогда не была его любовницей… и если она никогда не была его любовницей, то это значило… Мейсон кашлянул, пытаясь отогнать нечестивые мысли.

Ничего это не значило!

— Если мы никогда не встречались, а вы никогда не были знакомы с моим братом Фредди, то я сомневаюсь, что вы мне должны.

Леди открыла пакет с бумагами и достала из него документ.

— Может быть, это освежит вашу память.

Мейсон быстро пробежал глазами бумагу, которую она положила перед ним, и понял, что это контракт. Соглашение о партнерстве с Р. Фонтейн. Фредерик одолжил этой женщине огромную сумму денег на финансирование постановки новой пьесы в театре «Куинз-Гейт».

— Вы — та самая упомянутая здесь Фонтейн? — спросил он.

— Да, — ответила она. — Мадам Фонтейн, к вашим услугам.

Кузина Фелисити, наконец нашедшая свои очки, сразу же уронила их, услышав это имя, и в неподобающей леди позе шарила по полу, пока не обнаружила их у ног сарацина. Вооружившись очками, она уставилась на женщину и ее слугу как на новые диковины, привезенные для королевского зверинца. Стараясь не обращать внимания на раскрытый рот кузины, Мейсон снова обратился к своей гостье:

— И вы говорите, что это я одолжил вам эти деньги?

— Да. Разве вы не помните? Понимаю, что сумма невелика для человека с вашим состоянием и щедростью, но по крайней мере детали и условия соглашения вы должны бы помнить.

Мейсон снова занялся документом.

— Вы действительно мадам Фонтейн? — возбужденно спросила кузина Фелисити.

— Да, миледи.

— А это — Хасим?

Женщина снова улыбнулась.

— Да, это мой слуга Хасим.

— Вы играли Елену в «Любовной фантазии»! — Кузина Фелисити беззастенчиво рассматривала ее лицо. — Ничего удивительного, что я не узнала вас! Сейчас вы не такая, как на сцене! Вы даже красивее, чем Конфита, в «Забытом менуэте».