— Устала… Тело ломит. И все же я еще ничего. Вот миссис Крейн, та хромала всю дорогу и еле забралась в свой фургон.

— А-а, эта молодая павлиниха в смешных перьях?

— Не будь так суров к ней, — улыбнулась Мисси. — Она просто ценит красивые вещи.

— Тогда ей стоит спрятать свои красивые вещи подальше, до лучших времен, и найти что-нибудь более подобающее обстоятельствам.

— Ты, конечно, прав. Но ведь додуматься до этого она должна сама.

— Какая ты у меня умница! — Вилли радостно улыбнулся жене, но тотчас вынужден был посмотреть на нее пристально и настороженно. — Тебе опять надо отдохнуть, дорогая. Неважно выглядишь.

На этот раз Мисси решила не спать. Больших деревьев поблизости не было, и она устроилась в тени фургона, у колеса и занялась вязаньем. Другие женщины и дети также мирно отдыхали возле фургонов; одна миссис Шмидт не могла уняться и все подбрасывала дров в свою и без того уже немалую кучу. Услышав легкий храп, идущий от соседнего фургона, Мисси повернулась глянуть, кто это сопит — миссис Торн распростерлась на траве и спала, положив руку под голову.

Внимание всех, кто не спал, вскоре привлек переполох, стоявший возле фургона миссис Стэндард. Хозяйка промывала рану на большом пальце ноги одному из своих детей и накладывала на нее повязку. Ребенок поначалу нещадно вопил, однако смекнув, какое впечатление может произвести свеженькая белая повязка, он решил успокоиться и поковылял на поиски простачка, который оценит этот знак его бесстрашия. Еще один малолетний сынишка семейства катался по траве, играя с собачкой. Собачонка тявкала, мальчик хохотал, а миссис Стэндард с тяжким вздохом отошла от них подальше, села на землю, сняла ботинки и стала растирать нывшие от усталости ноги. Мисси с сочувствием смотрела на нее.

«Чем ниже солнце склоняется к горизонту, тем меньше у нас остается драгоценного времени отдыха», — вздыхая, отметила для себя Мисси.

Постепенно в лагере возобновилось движение, уже разгорался первый костер. Конечно, это был костер миссис Шмидт. Мисси улыбнулась: «Миссис Шмидт, вероятно, все же надеется сжечь запас дров за сегодняшний вечер, если принялась за дело загодя». В прохладном вечернем воздухе начинали подниматься струйки дыма и других костров. В лагере готовили ужин.

Когда пришел Вилли, костер возле их фургона уже горел. Из-под крышки котелка доносился аппетитный запах тушеного мяса, а к чаю было любимое лакомство — выпечка Марты. Конечно, через пару дней пироги и печенье будут уже не те, потеряют и вкус и мягкость, но сегодня Мисси с наслаждением проглатывала каждый кусочек. Генри ел со здоровым аппетитом молодого парня, но и Вилли не отставал.

— Я вот о чем думаю, — решилась Мисси. — Не взять ли нам вместо двух наших коров, которые отелятся через несколько месяцев, одну дойную?

— Молочка захотелось? — улыбнулся Вилли.

— Меня чай и кофе вполне устраивают, но… Ты посмотри, сколько детей вокруг. А что может быть полезнее для детей, чем молоко? — Втайне Мисси, конечно, надеялась, что молоко и ей понадобится.

Вилли обвел взглядом лагерь.

— Ты права, детей с нами едет много. Кстати, ты сегодня видела еще миссис Коллинз?

— Нет. Она, наверное, не выходит из фургона, иначе ей пришлось бы идти с двумя маленькими детьми на руках. Надо бы мне пойти помочь миссис Коллинз вымыть посуду после ужина.

Вилли нахмурился.

— Мисси, твоя добросердечность по отношению к соседям достойна всяческой похвалы, но, дорогая, не слишком ли ты усердствуешь? Ты по-прежнему выглядишь очень усталой.

— Говорите, надо поддерживать добрососедские отношения… — задумчиво произнес Генри и отодвинул пустую тарелку. — Пожалуй, я тоже навещу кое-кого.