Она сейчас была такой же, как в ту первую ночь, когда вошла в свою каюту. Темные ресницы девушки прекрасно оттеняли ее лицо, голову она положила на руки, видно было, что она специально повернулась так, чтобы видеть его.

«Я должен соблюдать осторожность, — решил герцог. — Она ни в коем случае не должна влюбиться в меня, это только причинит ей страдания. Ока и так пережила слишком много».

Правда, он утешал себя тем, что Селина, похоже, не проявляла к нему никаких романтических чувств. Ему вспомнилось, как она вчера вечером по-детски доверчиво положила голову ему на плечо, как ее рука соскользнула в его руку, когда она спросила, не совершила ли она какой-нибудь ошибки. Так может вести себя девушка по отношению к человеку, который старше и мудрее ее.

Он все еще чувствовал прикосновение ее руки.

Она была очень чувствительна, а к нему привязалась в надежде, что он защитит ее от всего, что внушает ей страх.

«Что же мне делать?» — задавал себе вопрос герцог и не находил ответа.

В половине четвертого, к неописуемому восторгу Селины, к дому подвели лошадей.

Девушка вышла из своей комнаты в темно-розовом костюме для верховой езды, вышитым белой тесьмой, который мадам Франсуаза доставила вовремя, как и обещала. Он очень шел ей, подчеркивая ее осиную талию. Костюм прекрасно дополняла белая муслиновая блузка с небольшим ярко-розовым бантом. Высокая шляпа с розовой вуалью была последним криком парижской моды — именно такие шляпки, и это герцогу было известно, носили дамы, совершающие конные прогулки в Булонском лесу.

— Никогда не видела таких великолепных лошадей! — воскликнула Селина, взглянув на гнедую лошадь, предназначенную ей, и черного жеребца, на котором, как она предполагала, поедет герцог.

— Они у меня уже около года, — сказал герцог, — Я ездил на них в Лондоне и в Этерстоне. По-моему, и им пришло время посетить юг Франции!

Селина засмеялась.

— Уверена, что им здесь очень нравится.

Не обращая внимания на конюха, готового помочь Селине, герцог сам подсадил девушку и поправил ее пышную юбку. Затем, когда она взяла вожжи, он сам сел на коня, и они начали подниматься вверх по крутому холму. По дороге Селина время от времени оглядывалась назад и любовалась пейзажем, простиравшимся внизу.

«Если бы еще месяц назад кто-нибудь мне сказал, что я буду здесь и увижу места, о которых мы с папой столько говорили, я бы сочла это предположение безумием», со вздохом подумала она.

— Подумать только, какие люди поднимались по этому холму: галлы, римляне, греки, не говоря уже о сарацинах и маврах.

— Если бы я знал, что у меня будет такая гостья, я бы больше интересовался историей, — сказал герцог.

— А можно здесь найти какую-нибудь литературу об этих местах? — поинтересовалась Селина. — Теперь, когда я попала сюда, мне так хочется побольше узнать о них.

— Мы пошлем полковника Грейсон а к книготорговцам в Ниццу, — ответил герцог, — и в библиотеки. — Я уверен, что мы найдем для вас что-нибудь интересное.

— Но это не очень вас затруднит? — вдруг спохватилась Селина.

— Полковник Грейсон привык к трудностям, — ответил герцог. — Вы правы, Селина, мы должны во всех подробностях изучить историю Монако.

Он вынужден был признать этот пробел в своем образовании. Этерстон всегда гордился тем, что мог судить обо всем на свете. Однако, он вынужден был сознаться себе, что его знания по истории Монако были далеки от совершенства, и, прежде чем говорить на эту тему с Селиной, ему неплохо было бы основательно порыться в книгах.