ПЕТЯ (к Анастасии). Я же сказал - нет.

Анастасия подходит с самоваром к Захедринскому.

ЗАХЕДРИНСКИЙ. Вы, случаем, не Анастасия Петровна?

АНАСТАСИЯ. Я и есть.

ЗАХЕДРИНСКИЙ. А меня не узнаете?

АНАСТАСИЯ (присматривается к Захедринскому). Что-то, вроде...

Пауза.

ЗАХЕДРИНСКИЙ. Ну, узнаете?

АНАСТАСИЯ. Муж мой, Батюшков.

Пауза.

ЗАХЕДРИНСКИЙ. Не обижайтесь, Анастасия Петровна, но... вы еще живы?

АНАСТАСИЯ. Да кто его знает...

ЗАХЕДРИНСКИЙ. А я... жив? Как вам кажется?

АНАСТАСИЯ. Откуда мне знать...

ЗАХЕДРИНСКИЙ. Да я и сам уже не знаю. Думал, что вы мне скажете.

АНАСТАСИЯ. Я человек неученый.

ЗАХЕДРИНСКИЙ. Но все же, вы-то как думаете?

Пауза.

АНАСТАСИЯ. Вернее всего ущипнуть себя. Будет больно, значит, пока что живы.

ЗАХЕДРИНСКИЙ. Мне и так больно, можно не щипать.

АНАСТАСИЯ. А что у вас болит?

ЗАХЕДРИНСКИЙ. Душа.

АНАСТАСИЯ. А-а, если душа, тогда тоже неизвестно.

ЗАХЕДРИНСКИЙ. Что ж, оставайтесь с Богом, бабуся.

АНАСТАСИЯ (показывая самовар). Не купите?

ЗАХЕДРИНСКИЙ. Не могу, ведь я, возможно, уже не живу.

АНАСТАСИЯ. А, тогда лучше не надо. (Прячет самовар в узел, завязывает его, идет к правой скамье, садится лицом к зрителям.)

ПЕТЯ (достает карманные часы, смотрит время). Скоро должна уже прибыть.

ЗАХЕДРИНСКИЙ. Мне начинает казаться, что тут ее все ждут.

Пауза.

Петя, а как называется ее корабль?

ПЕТЯ. "Левиафан". (Убирает часы в карман.) Лишь бы погода не испортилась. (Берет со столика бинокль, встает с шезлонга, идет к церковной арке и через бинокль смотрит на море.)

С правой стороны входят Матрена Васильевна и Александр Иванович Чельцовы. Они в том же возрасте, что в I акте, обоим около сорока пяти лет. Чельцова одета в белый жакет с очень широкими, квадратными плечами, белую, обтягивающую мини-юбку и белые пластиковые туфли на высоком каблуке. Прическа "афро". В руке пластиковая белая сумка. На Чельцове рубаха с короткими рукавами, желтого цвета, расписанная красными пальмами и зелеными бабочками. Волосы длинные, зачесанные назад и схваченные в виде "конского хвоста". Бермуды и кроссовки. Белые, теннисные носки. Чельцова идет впереди, Чельцов следует за ней, несет два чемодана. Они останавливаются. Чельцова подходит к Захедринскому.

ЧЕЛЬЦОВА. Здесь выезжают в Америку?

ЗАХЕДРИНСКИЙ. Нет.

Чельцов ставит чемоданы на землю.

ЧЕЛЬЦОВА (к Чельцову). Здесь.

Чельцов берет чемоданы. Чельцова идет к шезлонгу и с удобством устраивается на нем.

ЗАХЕДРИНСКИЙ. Если я говорю, что не здесь...

Чельцова берет бутылку кока-колы и делает глоток.

...то, наверное, знаю, что говорю.

Чельцов ставит чемоданы на землю. Чельцова, ошеломленная содержимым бутылки - она рассчитывала на коку-колу - нюхает горлышко бутылки.

Я вам, кажется, ясно сказал.

Чельцова делает несколько больших глотков из бутылки.

Мне, что, повторить?

ЧЕЛЬЦОВА (ставит бутылку на столик перед собой). Александр!

Чельцов поднимает чемоданы. Захедринский берет бутылку и демонстративно отставляет ее на самый край столика, как можно дальше от Чельцовой.

Иди сюда.

Чельцов приближается к Чельцовой и Захедринскому. Стоит с чемоданами в руках.

Садись.

Чельцов осматривается в поисках места, где он мог бы сесть.

ЗАХЕДРИНСКИЙ (встает с табурета). Так я вам в последний раз...

ЧЕЛЬЦОВА (тоном приказа). Александр! (Указывает на табурет.)

Чельцов опускает чемоданы на землю и садится на краешек табурета.

Захедринский стоит.

Чельцова дотягивается до бутылки и делает глоток.

Пауза.

Захедринский отворачивается и отходит на авансцену направо.