Он нахмурился.

Боже, как же его донимали все эти мелочи в ведении хозяйства! Странно, но когда весьма схожие мелочи касались управления кораблем, ему это нравилось. Все дело в том, что управление кораблем – работа для мужчины, а ведение домашнего хозяйства – дело женское.

Однако лорд Ла Вей сомневался, что миссис Фонтейн справится. Почему ее должен ждать успех там, где три женщины уже потерпели неудачу? Двух из них он уволил, третья сбежала сама.

Само собой, он уже кое-что знал о ней – то, что достойная миссис Уинтроп сочла нужным рассказать ему. А то, что миссис Фонтейн может исполнять работу экономки и качество ее рекомендаций подтвердили Редмонды. Так уж вышло, что его ближайший друг, граф Ардмей, женат на представительнице этой уважаемой семьи.

Если и существовала какая-то выгода от всех этих людей и событий, приведших к его ссылке для выздоровления в Пеннироял-Грин графства Суссекс, – головорезов и королей, совращений и обезглавливаний, утонченных удовольствий и мучительной боли, драк на шпагах, перестрелок и столкновений с пиратами, полного разрушения его образа жизни до тех пор, пока от него не осталась лишь холодная как камень, безжалостная решимость, способная его восстановить, – так это его умение так же легко и быстро понимать людей, как он понимал пять языков. Вопросы были нужны ему лишь для того, чтобы отвлечь человека, пока он его спокойно оценивает.

Поза миссис Фонтейн, ее манера говорить, способность смотреть ему в глаза, связывать вместе официальные и убедительные английские предложения – все это выдавало в ней более воспитанного и образованного человека, чем обычная экономка. Она горда. Гордые люди часто отлично работают; гордые люди также нередко считают, что они выше своей работы. Гордым людям трудно пользоваться лестницей для прислуги.

Интуиция подсказывала ему, что у миссис Фонтейн вспыльчивый характер.

Она краснела и поглаживала мебель, как будто никогда раньше не видела бархата.

А еще, подозревал он, миссис Фонтейн находится в некотором отчаянном положении. Он кое-что знал об этом.

Но когда она говорила, блестящий черный локон выбился из туго заколотого шпильками пучка и повис у нее на виске, напоминая скрипичный ключ. Похоже, она этого не заметила. Это так не вязалось с ее четкой речью и напряженной позой, что все мысли вылетели из его головы. Принц забыл, что хотел сказать. Он почти забыл о необходимости думать.

Лорд Ла Вей вздохнул. Он расстроил миссис Фонтейн. Но это не важно. Без сомнения, она уйдет через пару недель, а ему остается только надеяться, что отчаявшаяся экономка не прихватит с собой оставшееся серебро.

Обаяние начинало казаться излишним в свете неотложных дел. Само собой, оно не помогло ему защититься от банды головорезов, напавших на него в Лондоне. В результате принц остался с существенно уменьшившимся количеством крови, немного сократившимся количеством денег, с несколькими новыми шрамами и в долгу перед последним человеком на свете, которому он хотел бы быть обязанным за свою жизнь.

А лорд Ла Вей всегда платил по долгам.

Он встал и медленно, скованно повернулся к окну. Дождь перестал, начало выглядывать солнце, небо розовело.

Щеки миссис Фонтейн покрылись румянцем, когда он сказал ей, что она может получить работу. Это напоминало восход солнца над нежным пейзажем. Он опустил голову, делая вид, что отвлекся, чтобы пощадить ее чувство собственного достоинства.

Но до этого он успел заметить одну крохотную деталь – ямочку у нее на подбородке. Ла Вей представил себе, как прижимает к ней кончик пальца, – именно так.

Возможно, это еще одно доказательство того, что он был прав, сократив количество принимаемой им настойки опия.

Глава 2

– Ну хорошо.