Изменить размер шрифта - +

– Не узнали разве? Это же Эмили Миллз – очень популярная сейчас на Западе писательница. Две последние ее книги – мировые бестселлеры. По одному роману сейчас снят фильм, который бьет все рекорды по сборам. Одно московское издательство выпустило ее книгу, и она приехала сюда, чтобы принять участие в рекламной кампании. Будет большая программа на первом канале с ее участием. Приглашены многие медийные лица, которые в восторге от ее книг.

О такой писательнице Бережная даже не слышала. Понятно, что лучше всех в литературе разбираются издатели, а потому книг издается очень много, только вот простым людям все равно читать нечего – разве что детективы.

– А в каком жанре она работает? – продолжила светскую беседу Вера.

– В криминальном, разумеется. Скажу вам как специалист: Агата Кристи рядом с ней не стояла. Хотя наша дорогая Агаточка, на которой у нас в девяностые делали деньги все, кому не лень, уже поднадоела изрядно, да и устарела ее проза. Как исторический детектив – да, но развитие слишком медленное и какое-то целомудренное, что ли…

Последние слова он произнес, поднимаясь и держа в руке стакан виски со льдом.

– Давайте не забывать, по какому радостному поводу мы здесь собрались сегодня. Ровно сорок лет назад в этом славном городе…

Он сказал «ровно сорок лет», хотя наверняка знал, что его друг отмечает свой день рождения загодя.

– …Его путь в литературу нельзя назвать легким, хотя…

Издатель оказался чрезвычайно разговорчивым и велеречивым, тост затягивался, но все слушали внимательно. Седовласый мужчина поглядывал на Бережную, словно взглядом старался заставить ее обернуться, а когда это случилось, продолжал смотреть на нее пристально, не мигая и не улыбаясь. Тогда Бережная, склонившись над столом, негромко спросила иностранку:

– How long are you here?

– Вообще-то я здесь родилась. Просто однажды вышла замуж за американца. Приезжаю иногда на родину, но, сами понимаете, здесь климат не тот. Возможно, для кого-то тот самый, но я уже привыкла жить возле теплого моря.

– …сорок книг за пятнадцать лет…

Седовласый уже разглядывал обеих женщин. Заморина его почему-то не заинтересовала. А та смотрела на Виктора восторженными глазами. Почему-то Вера вспомнила вдруг худенькую девушку в темных очках. Видимо, о ней вспоминал недавно издатель.

– Сто лет тебе, дорогой друг, – закончил тот свой тост, – и сто новых книг!

Все выпили. Стали закусывать, но сосед Бережной, словно спеша куда-то, поднялся и произнес:

– А сейчас слово предоставляется прекрасному полу, – он посмотрел на Веру, – скажите что-нибудь.

Она сделала попытку подняться, но Лушник замахал рукой:

– Сидите, сидите!

Бережная растерялась немного, не зная, что говорить о человеке, которого она едва вспомнила.

– Я Виктора знаю очень давно, – начала она, – хотя мы не были представлены друг другу официально. Просто наша первая встреча стала для меня не самым приятным событием. Одна моя подруга забыла в его комнате мою сумочку. А там был мой мобильник, проездной, студенческий билет и кошелек, в котором находилась полученная в тот день стипендия…

– Помню ту сумочку, – не стал отпираться Малеев, – красный кошелек, а в нем – целое состояние: полторы тыщи рублей.

Все, кроме американки, засмеялись. Громче всех – Инна Заморина. А писательница слушала внимательно и серьезно.

– Женька Горобец, чей старший брат ныне банком заведует, обшмонал сумочку, а потом прямо в общаге загнал все содержимое. Мы же голодали тогда – страшно вспомнить как.

Быстрый переход