Впрочем, он оставался спокойным.

— Ничем. Мое сердце лежит у твоих ног, ты легко можешь наступить и раздавить его.

От удивления Джулия раскрыла рот. Он что, хочет сказать, что любит ее? Она имеет над ним власть? Ну, нет, кто угодно, только не Стив. Он играет, ищет пути к ее сердцу, чтобы снова разбить его. Нащупывает слабые места. Нахмурившись, Джулия направилась к мусорной корзине, чтобы выбросить розу. Не без сожаления, потому что цветок был воистину великолепен.

— У тебя нет сердца, — отрезала она, надменно поднимая голову. От ее внимания не ускользнуло, что Стив глубоко вздохнул и потерял напускную веселость, но она отнесла это на счет притворства. Впрочем, его чувства ее не должны волновать.

— Ты так думаешь? — спросил Стив и подошел к окну. Лучи утреннего солнца, лаская его, подчеркивали удивительную игру его мимики.

Это зрелище приковало внимание Джулии, как магнит, но почему-то вовсе не радовало ее.

— Я знаю. У меня хорошая память. — Перед глазами встали, как живые, картины из прошлого. — Когда-то, другим утром, ты поведал мне, что женился для того, чтобы получить какие-то корабли. Что тебе нужно на этот раз?

Стив как-то сразу напрягся и спустя несколько тяжелых секунд промолвил:

— Ничего подобного больше не произойдет.

— Конечно, я этого не допущу. Теперь я неуязвима для тебя, — почти закричала Джулия, и сама испугалась своих слов. Кто лучше ее самой знает, как она уязвима!

Стив задумчиво разглядывал ее.

— Поговорим о прошлом в другой раз.

В ответ она покачала головой.

— Нам нечего сказать друг другу. Я там была. Я знаю все, что мне нужно знать.

Он криво улыбнулся.

— А может быть, ты видела лишь то, что я хотел тебе показать. Тебе это не приходило в голову? — поинтересовался он, приближаясь к ней, заставляя ее сердце учащенно биться.

— Ты совершил убийство. Если тебе вдруг понадобилось отпущение грехов, сходи к священнику! — Боль, вызванная воспоминаниями, застлала ей глаза, к горлу подкатил ком.

Бросив взгляд на Стива, она поняла, что на этот раз попала в цель. Его лицо посерело, исказилось мрачной гримасой.

— Отпущение грехов? Может быть, именно его я хотел бы получить, но не от тебя. Я обнаружил, что легче прощать других, чем самого себя.

Джулия рассмеялась, стараясь выглядеть беспечной.

— Что я слышу? Неужто Стив Уилсон раскаивается? Пытаешься убедить меня в том, что сожалеешь о содеянном?

У Стива заходили скулы.

— Это запрещено?

Ей показалось, что его глаза помутнели. По крайней мере, в них появилось что-то такое, чего она не могла понять. Может быть, печаль, подумала она, и ее сердце на минуту смягчилось, но тут же Джулия вспомнила, что Стив — прекрасный актер.

— В это невозможно поверить. Ты не изменился. Такой же жестокий, как и тогда. Меня не обманешь.

— Если так, отчего же ты провела ночь в моих объятиях?

Джулия почти задохнулась от негодования.

— Этого не было. Ты лжешь, — закричала она. — Я лежала на своем краю.

Стив удивленно поднял брови.

— Только потому, что я оставил тебя под утро. Потому, что ты наконец позволила мне заснуть. Ты долго не успокаивалась, мягкая, как котенок, и гибкая, как виноградная лоза.

Боже, как много правды в этой грубой, бессовестной лжи! Джулия почувствовала, что покрывается стыдливым румянцем.

— Нет!

— Да ну? Сегодня ночью ты мечтала об этом. Только твоя упрямая гордость помешала тебе.

Как не хочется признавать его правоту!

— Торжествуешь?

Стив горько вздохнул, на лице его опять появилось необъяснимое страдание.