– Выходит, судьба…

Вечером Артем напился до чертиков. Ночью, после очередного приступа рвоты, решил, что больше к Лесе не поедет, а утром, забыв принять душ и побриться, купил каких-то почти гнилых яблок и поехал в больницу.

В палате никого не было. Леся спала. Он сел на стул, все еще не понимая, что здесь делает.

– Привет! – Она открыла глаза.

– Привет, я тебя разбудил?

– Нет, все нормально.

– Как ты?

– Как видишь. – Она показала на загипсованную нижнюю часть туловища. – Очень чешется. Спасибо, что приезжаешь. Рада тебя видеть.

– Да не за что, – пожал плечами он.

Леся лежала и улыбалась. Она все время улыбалась, чего он совершенно не мог понять, и поэтому не знал, как себя вести. Если бы она была серьезной или грустной, он бы ее рассмешил, утешил…

– Ты не обязан ко мне приезжать. Не волнуйся, ты не виноват. Я все понимаю. Случайность, – сказала она.

– Да, но за рулем сидел я.

– И маму мою не слушай. Она… мама…. сам понимаешь. Я даже не знаю, почему она решила, что мы с тобой встречаемся. Я ей сказала, что ты – просто знакомый. Но она себе уже все напридумывала.

– Послушай, – вдруг неожиданно для самого себя сказал Артем, – у меня есть дом на берегу моря. Давай я туда тебя отвезу? Врачи говорили, что тебе нужно восстанавливаться, реабилитационный период, ноги разрабатывать. А что может быть лучше моря и солнца? Ты пойдешь на поправку, а меня перестанет мучить чувство вины. Ну как тебе идея? Договорились? Просто будешь жить столько, сколько захочешь. Без всяких отношений и обязательств. Договорились? Пожалуйста, соглашайся, иначе я с ума сойду.

– Не знаю…

– Тогда договорились. Тебя когда выписывают?

– Понятия не имею.

– Ладно, я поговорю с твоим лечащим врачом, куплю билеты и сам отвезу тебя.

– Только я ходить не могу. Ничего не могу сама…

– У меня там есть домработница. Не волнуйся, тебе не придется ничего делать. Будешь отдыхать.

Леся опять улыбнулась.

Сквозь сон он слышал голоса – незнакомые. Разговаривали две женщины. Судя по интонациям и тембру, пожилые. Точно не Анжела. Артем решил, что это соседи, и попытался поспать еще. Голоса становились то громче, то стихали до шепота.

– Я говорила, что надо закрывать. «Кому надо? Все свои!» Вот, пожалуйста.

– Может, знакомый?

– Какой знакомый? Бомж.

– Откуда тут бомжи?

– От верблюда. Бомжи везде есть. Цыгане есть. Значит, и бомжи есть.

– И как он сюда вошел?

– Через как. Второй этаж. Тебе душно, видите ли. Давай буди его, будем гнать.

– Может, я блинчиков сначала напеку? А пока в милицию позвоним…

– В какую милицию? Какая здесь милиция? Какие блинчики? У нее бомж на диване, а она блинчики…

– Ну полиция, или как она у них называется. Или давай водителю позвоним, который нас на базар возит… Он мужчина крепкий, вежливый.

– Я щас швабру возьму, и никому звонить не надо. У меня рука тяжелая. Огрею по голове и все – можно выносить.

– Зачем же по голове? А вдруг он умрет?

– Не умрет. Сознание потерять может. Мы его и вытащим.

– Я не потащу. Я боюсь. А вдруг он тяжелый? Или толстый?

– Где ты видела толстых бомжей? Вытащим. Ты за ноги, я за руки. Поднимем. Нам не рожать. Не надорвемся.

– Нет, я не буду.