Думаю, я в последнее время посмотрела слишком много старых фильмов, пытаясь бороться с бессонницей, поскольку бестелесный голос, который в этот момент зазвучал у меня в голове, принадлежал Джону Уэйну.

Встряхнись, юный ковбой, – сказал этот голос, растягивая сухие и скрипучие слова.

Вы не поверите, как много вещей сообщил мне этот голос, дав короткий совет. Когда исчезает все остальное, у людей остаются только яйца, гласил он. И вопрос лишь в том, сделаны твои яйца из плоти и крови или же из цельной стали.

Я пожала руку Дерека О'Банниона, а привязанное к бедру копье, которое я украла у его брата за несколько часов до того, как обрекла его на смерть, жгло меня адским пламенем. Но я проигнорировала это ощущение.

– Господи, ваш брат пропал? – моргнула я.

– Да.

– И давно?

– Его не видели уже две недели.

– Какой ужас! – воскликнула я. – И что привело вас в этот магазин?

Он уставился на меня, и я вдруг подумала, что странно было сразу не заметить их родство. Те же холодные глаза смотрели на меня две недели назад в гангстерской берлоге, увешанной крестами и иконами, и они же смотрели на меня сейчас. Некоторые сочли бы Роки и его брата Дерека черными ирландцами, но я слышала от Бэрронса, который знал все и обо всех, что в жилах О'Баннионов текла дикая, необузданная кровь древних саудовских предков.

– Я заходил во все заведения, расположенные на этой улице. Позади вашего магазина стоят три машины. Вы что-нибудь знаете о них?

Я покачала головой.

– Нет. А что?

– Они принадлежали… помощникам моего брата. И я хотел спросить, не знаете ли вы, когда они были брошены там и почему. Может быть, вы что-нибудь видели или слышали? Может, вы знаете, где четвертая, черная машина? Очень дорогая машина?

Я снова покачала головой.

– Я и вправду не выхожу на задний двор и не особо обращаю внимание на машины. Мой босс заботится о том, чтобы с заднего двора вывозили мусор. А я просто работаю здесь. И стараюсь не выходить из магазина. Меня пугают аллеи.

Меня понесло: Мне пришлось прикусить щеку изнутри, чтобы остановить поток своего лепета.

– А вы говорили с полицией? – решилась я.

Давай, вали отсюда, уходи же, беззвучно просила я.

Дерек О'Баннион улыбнулся, показав острые, как у акулы, зубы.

– О'Баннионы не беспокоят полицию своими проблемами. Мы сами со всем разбираемся. – Он изучал меня с медицинским интересом, флирт был забыт. – А как долго вы здесь работаете?

– Три дня, – честно ответила я.

– Вы новенькая в этом городе.

– Угу.

– Как вас зовут?

– Мак.

Он рассмеялся.

– Вы не похожи на Мак.

Кажется, разговор сворачивал в более безопасное русло.

– А на кого я похожа? – мило поинтересовалась я, прижимая колено к стойке и выгибая спину.

Давай же, пофлиртуй со мной – говорила моя новая поза.

Он оглядел меня с ног до головы.

– На проблему, – сказал Дерек О'Баннион после недолгой паузы, с честной, сексуальной усмешкой.

Я рассмеялась:

– На самом деле это не так.

– Плохо, – парировал он.

Но я была уверена, что его мысли переключились на заигрывание. В этом он тоже походил на своего брата. И еще кое-что я понимала с кристальной ясностью – он весь был направлен на поиск правды, на месть. Что за каприз судьбы сроднил наши души – мою и этого мужчины? О, простите, это был не каприз.