Он распустил ленту, которая стягивала ее платье под самой грудью. А потом он спустил платье с ее плеч, с груди, с бедер, с ног… Затем пришел черед ее нижнего белья и чулок.

Оно было для него таким знакомым, это миниатюрное и женственное тело. Вот только соски у нее оказались непривычно набухшими и напряженными. Он не знал, как… Нет, знал! Однажды ему показывали, только тогда ему не хотелось…

Он положил ладони ей на груди, нежно их поглаживая, проводя большими пальцами по соскам, чуть придавливая их внутрь. Веки ее опустились, губы приоткрылись. Он опустил голову, лизнул ее сосок – и почувствовал, как ее тело содрогнулось. Он переместил губы на другой сосок.

– Присс! – сказал он, передвигая ладони ей на бедра и наклоняя голову, чтобы поцеловать ее в живот. Ее пальцы погрузились в его волосы…

Одной рукой он дотронулся до нее в том теплом, мягком, влажном местечке, которое близко знала другая часть его тела. Он осторожно провел пальцами вдоль него, а потом вложил два пальца внутрь – и почувствовал, как ее мышцы сжались вокруг них.

Чисто инстинктивно он нашел самое чувствительное место и подушечкой большого пальца начал быстро и осторожно его ласкать. Бедра Присс приподнялись ему навстречу. Когда он поднял лицо, чтобы посмотреть на нее, то увидел, что она откинула голову назад, на его сюртук, и приоткрыла рот в беззвучном крике муки или экстаза. Он более нежно стал кружить большим пальцем.

Ему хотелось ее утешить. Ему хотелось ее любить. Но у него не было опыта и почти не было знаний.

– Ах! – вскрикнула она. Ее бедра снова приподнялись, а пальцы сжали руку, которой он ее ласкал. – Ах!

– Присс, – прошептал Джеральд, глядя, как она беспомощно содрогается на траве перед ним.

Она повернула голову, чтобы посмотреть ему в лицо, и глаза ее потемнели от боли, изумления, потрясения, мольбы… ему не удалось разгадать ее взгляд.

Ему хотелось подарить ей наслаждение.

– Тебе еще больно? – спросил он, наклоняясь над ней. – Еще не кончилось?

– Джеральд! – отозвалась она еле слышным шепотом. – Джеральд…

Он стащил с себя сапоги и отшвырнул их в сторону, с трудом расстегнул панталоны и снял их. На рубашке пуговицы он оторвал.

– Я сделаю так, чтобы тебе стало лучше, – сказал он. – Только скажи мне, как это сделать…

Но она ничего не сказала ему, когда он вошел в нее. Она обвила его ногами, положила руки ему на бедра, притягивая к себе и обхватывая своими внутренними мышцами.

Он стиснул зубы, взялся за ее плечи и начал двигаться в ней, прислушиваясь к каждому ее желанию, дожидаясь, чтобы она получила удовольствие прежде, чем он позволит своему телу потребовать удовлетворения.

И все же каким-то образом – он инстинктивно понял, что не позволил себе излишней поспешности, – они вместе опустились в глубину влажного, усталого умиротворения.

Он перекатился на бок, увлекая ее за собой, сохраняя единение их тел, прижимая ее к себе и оберегая от жесткой земли. И он еще раз поцеловал ее в губы, хотя и знал, что она уже заснула.

Глава 9

Граф Северн заговорил с Джеральдом спустя два дня после происшествия с Рамзи и его приятелями, когда они оказались вдвоем.

– Я завтра собираюсь отправиться домой, Джер, – сказал он. – Я должен убедиться, что мой дом не рухнул, пока меня не было на месте, чтобы обо всем заботиться.

– Завтра? – переспросил Джеральд. – Но ты пробыл всего неделю, Майлз. Я думал, ты задержишься по крайней мере на две.

Его друг ухмыльнулся:

– О! Но я ведь хорошо знаю, когда третий – лишний, Джер.