– Жалко, что дискотека закончилась, – вздохнула я, глядя на небо.

Снег все шел и путался у меня в волосах.

– Хочешь еще кого-нибудь полупить по спине бутылкой? – хмыкнул Даня. Почему-то это ужасно его смешило.

– Хочу танцевать, – зачем-то призналась я. Так готовиться к первой настоящей дискотеке – и закончить ее дракой.

– Обязательно танцевать на дискотеке? – вдруг спросил Клоун, вытащил телефон и включил какой-то заграничный медляк, а после протянул мне руку.

– Что? – подозрительно спросила я и хлопнула по его ладони.

– Танцевать пойдешь, Сергеева? Больше спрашивать не буду, – важно сообщил Даня.

– Пойду, – так же важно ответила я и во второй раз за вечер вложила пальцы в его ладонь, теперь уже холодную из-за мороза.

Это был странный танец – в теплых куртках, шапках и шарфах, под первым снегом и под медленную музыку, доносившуюся из динамиков телефона. Неуклюжий, смешной и ужасно теплый. С наших губ срывался пар, глаза блестели, и, кажется, даже сердца бились быстрее, чем раньше. Даня больше не дергал меня, а вполне сносно вел, правда, на ноги иногда наступал, но я на него не ругалась – великодушно прощала.

Мы танцевали так почти час, смеясь и шутя над чем-то, пока батарея в его телефоне не разрядилась.

– Ну что, Сергеева, – спросил Даня, не отпуская мою руку, – натанцевалась?

Он пристально посмотрел мне в лицо – тогда мы еще были одного роста.

– Почти, – ответила я, отчего-то смутившись. Такое со мной было впервые.

– Чем платить будешь? – поинтересовался он.

– За что?!

– За удовольствие.

– Могу поцеловать, – заявила я.

Даня приподнял и без того выгнутую бровь.

– Куда?

– В твои сахарные уста, – захихикала я.

Это была просто шутка! Шутка! А он повелся!

– Окей. Целуй, – ошарашил меня Клоун. – Жду.

– Серьезно? – опешила я.

– Серьезно, – подтвердил он и коснулся моей щеки сбитыми костяшками.

Я вздрогнула от неожиданности. Это новый способ троллинга? В моей памяти все еще был жив эпизод с его пяткой из детского сада.

– Хорошо, – медленно согласилась я. – Только закрой глаза. Я так… стесняюсь.

Глупый Даня послушался меня. И закрыл глаза – на его бледные щеки опустилась тень от длинных ресниц, на которые оседали снежинки. Его руки почему-то сжались в кулаки. А губы плотно сомкнулись, но он тут же разжал их и сглотнул. Клоун выглядел так мило, что я улыбнулась. И теперь сама уже ласково дотронулась до его щеки, рядом с тенью от подрагивавших ресниц. Очень странно…

– И долго мне так стоять, Пипетка? – спросил он.

– Недолго. Я настраиваюсь, – ответила я.

В какой-то момент мне действительно захотелось поцеловать его. И я шагнула к нему так близко, что он, кажется, почувствовал мое дыхание на своей щеке и едва заметно вздрогнул. Но вместо поцелуя я, с трудом сдерживая смех, набрала немного снега в руку и попыталась втереть его в губы доверчивого Матвеева. Он тут же распахнул глаза и закричал что-то обидное, а я, подхватив валявшийся у забора пакет со сменкой, побежала в сторону нашего дома. Матвеев погнался за мной, на ходу отплевываясь и крича что-то грозное. Догнал он меня у самого подъезда и запустил прямо в лицо снежком. Ох и злой же он был!

– Я тебя сейчас убью! – заорала я, моментально перестав веселиться.

Домой мы вернулись поздно – сначала кидались снежками, потом искали мою туфлю – она вывалилась из пакета во время погони.