— Разве ее имя не упоминается в дневнике?

— Нет, — невозмутимо признался Ян.

— И леди Мертеи не выдала? — недоверчиво поинтересовалась Катарина.

— Нет, — Хассиян скрестил руки на груди, внимательно разглядывая свою столь удивительную собеседницу.

Кати улыбнулась и поднялась. Как хотелось сейчас произнести имя той, что вызывала столь противоречивые чувства в ее душе — Алиссин! Ненавистная, и в то же время та, к которой девушка испытывала благодарность, смешанную с чувством долга.

— Боюсь… — Кати обняла плечи руками, понимая, что этими словами подпишет свой смертный приговор, — боюсь, и я не в силах вам помочь…

Хассиян продолжал лежать на постели, пристально разглядывая девушку. Его слова, произнесенные совершенно спокойно и даже несколько лениво, заставили Катарину осознать весь ужас своего положения:

— Княгиня Арнар, надеюсь, вы понимаете, что будете арестованы по обвинению в шпионаже! И вы пожалеете о своем молчании, но жалеть вам придется не в роскошном имении Вилленских, а в кишащем крысами подземелье! Вы видели крыс, княгиня? Это мерзкие и опасные животные, далеко не столь дружелюбные как ваш волк или мой Харан! Они не идут на контакт, они атакуют, едва вы заснете, и долгие годы вы будете просыпаться, ощущая их мерзкие лапки на своем теле и их зубы, терзающие вашу плоть!

Катарина представила. Представила это столь отчетливо, что невольно задрожали руки… но не голос.

— Я не могу сказать… мне жаль.

Хассиян медленно поднялся, подошел вплотную, приподнял ее лицо за подбородок и требовательно спросил:

— Почему?

Попытавшись вырваться, Кати поняла всю бесполезность попыток и закрыв глаза, тихо попросила:

— Не мучайте меня… Это не моя тайна. Мне очень хочется все рассказать… хоть кому-то… Хочется избавиться от этого груза, но… я слишком многим ей обязана. Я не могу предать, простите.

Император не отпустил ее, продолжая стоять так близко, что она ощущала его дыхание.

— Зачем вы пришли сюда?

— Письма, — призналась Катарина, — моя се… — девушка внезапно осеклась, затем открыла глаза и глядя на взбешенного Хассияна уверенно произнесла. — Я писала письма белокурому демону, я. И я пришла чтобы забрать их, пока вы не нашли и…

— Лгунья! — прошептал Ян.

Кати вздрогнула и опустила глаза. Хассиян отошел, вновь взял дневник, пролистав несколько страниц, остановился там, где краешек листа был загнут.

— Идите сюда, княгиня, — Катарина была вынуждена подчиниться, и едва подошла, император надавил на ее плечо, вынуждая снова сесть на постель, и подал ей дневник, — читайте!

Дрожащими руками девушка взяла исписанную тетрадь, и вчиталась в расплывающиеся строки:

«Елизавета ассер Вилленская сообщила престранную деталь — Его Величество часто навещает барона. Впервые за долгое время в донесениях девы ортанонской хоть что-то стоящее. Надеюсь, в следующий раз малышке удастся узнать что-то действительно стоящее, и более ее не застигнут на месте подслушивания…»

— Довольно! — Хассиян отобрал дневник.

Лишь отобрав, Ян увидел мокрое пятно на поверхности… Катарина поспешно вытерла слезы, не поднимая головы, торопливо заговорила:

— Элиза не осознавала того, что делает, она думала, что просто делится новостями с подругой… она не виновна, она не знала, не осознавала, не…

— Хватит!

Император развернулся и направился к двери. Распахнув створки, не глядя на Кати приказал:

— Выходите, дальнейшую беседу вы будете вести с дознавателями, княгиня.