— Намерен, — Дариан откровенно издевался, — я привык доводить начатое до конца!

— Это… невозможно, — убежденно произнесла Алиссин, — после подобного Катарина… покончит с собой!

— Сомневаюсь, — король потянулся и ласково поцеловал плечико уже пришедшей в себя, и с ужасом слушающей их разговор девушки, — Катарина знает, что если решится на подобное, ее место займет ее младшая сестра… Они не похожи, и Кати возбуждает меня сильнее, но… из чувства мести я потерплю очередную ассер Вилленскую в своей постели.

Королева увидела, как обреченно закрыла глаза Катарина, как девушка закусила губу, чтобы не стонать…

— Меня удивляет ваша жестокость, — Алиссин начала атаку, — подобный вид любви недопустим, если мужчина не умеет быть нежным!

— Вот как? — Дариан с насмешкой смотрел на супругу, — А вас к… подобному приучали нежно?

— Нежно, бережно, терпеливо! — отрезала королева, — И только в этом случае со временем подобная любовь начинает доставлять удовольствие. И да, — она мстительно улыбнулась, — мужчин у меня было много. Но должна признать, воротит только от вас.

— Забавно, — философски протянул король, — две женщины в один день назвали меня мерзким… Возможно мне стоит наказать и вторую?

— Я не Катарина, — королева горько усмехнулась, — я позволяю делать с собой только то, что мне нравится!

— А я король, я делаю то, что хочу! Королева устало покачала головой.

Поднялась, намереваясь уйти, но уже у двери обернулась:

— Вы любите ее, мой король, и ненавидите одновременно. Неприятно быть рабом собственных чувств, не так ли? — Алиссин увидела, как побледнел супруг и победно усмехнулась. — Катарина была так чиста и невинна, и столь сильно отличалась от окружающих вас дам, что вы испытали желание к новому. Но равнодушие нашей очаровательной леди, разожгло пламя страсти, и ты стал рабом маленькой наивной девушки! Добивался внимания, был любезен, и я уверена — проводил не один скучный вечер рядом с королевой, чтобы иметь возможность любоваться своей госпожой!

— Вам сейчас лучше уйти, моя королева, — прорычал Дариан.

— А Кати и не смотрела в вашу сторону, мой король. И тогда влюбленность переросла в одержимость! Ты вкусил ее тела, но страсть лишь усилилась. И появилась ненависть к той, что не любила! Ты жалок, Дариан!

— Убирайся!

— Король-раб! Ха-ха!

С этими словами Ее Величество вышла, чтобы уже через секунду вернуться, повинуясь грозному «Алиссин!».

Скрестив руки на груди, королева с насмешкой взирала на короля.

— Ты будешь гнить в монастыре две недели! — прорычал Дариан.

— Меня и три устроят… в такой-то теплой и соблазнительной компании. — Королева торжествующе улыбалась. — И что меня особенно радует, так это умение божьих невест держать язык за зубами. И должна заметить — мне удавалось скрывать свою распущенность все эти годы, а вам нет, мой супруг. Задумайтесь об этом.

Алиссин вышла, хлопнула дверью королевской опочивальни и прислонилась спиной к стене. Ее трясло от ярости и бессилия, но что она могла сделать?! А там, на белоснежных простынях с алыми пятнами крови, лежала испуганная Кати, которую так хотелось спрятать, забрать с собой, и нежно ласкать, до тех пор, пока из карих глаз не исчезнет это чувство дикой обреченности.

— И моя страсть обретает форму одержимости, — тихо произнесла королева, покидая королевские покои.