Служащий взял мой паспорт и, развернув его на страничке с фотографией, пристально посмотрел мне в лицо. Было бы намного хуже, если бы его заинтересовал мой живот.

— Вы говорите по-английски? — спросил таможенник.

Я залилась алой краской и промямлила:

— Ноу.

Он разочарованно покачал головой и, поставив в моем паспорте штамп, протянул мне документ. Не веря, что все преграды уже позади, что все получилось, я лихо смахнула пот со лба и, резко остановившись, отбила чечетку. Чопорные американцы смотрели на меня с нескрываемым удивлением и что-то бормотали себе под нос. Потанцевав пару минут, я посмотрела на окружившую меня публику и громко крикнула:

— Привет, Америка! Русские приехали, встречай как положено!

Глава 2

Увидев табличку с фамилией «Иванова», я подошла к высокому молодому человеку внушительных габаритов и, разведя руками, произнесла:

— Иванова — это я. Собственной персоной, так сказать.

— Ты что, и в самом деле Иванова?

— Ну да… Могу паспорт показать.

— Я не таможня, чтобы ты мне паспорта показывала, — сплюнул прямо на пол детина. — Ты ж вроде беременная…

— Не вроде, а беременная. Что, не похоже?

— Просто располневшая русская баба, которая начинает свое утро с манной каши и пышной булочки…

— Это ты зря. У нас крупы нынче подорожали… А к манной каше еще масло сливочное нужно, а мои родители уже давно на маргарин перешли.

А ты, значит, сюда приехала затем, чтобы в дальнейшем маргарином не злоупотреблять?

— И не только маргарином… Но и китайской обувью, которая разваливается прямо на глазах.

— Тогда какого черта ты чечетку отплясываешь и внимание привлекаешь?!

— От радости. Я вот смотрю, ты мой соотечественник, а ведешь себя спокойно. Прямо по-американски. Полнейшее отсутствие эмоций на лице. Американизировался.

Молодой человек ухмыльнулся и вновь сплюнул на пол:

— А что я, по-твоему, до потолка прыгать должен, что ли?!

— Нет, конечно. Просто ты здесь прижился. Освоился, так сказать. А я, может, в первый раз заграницу увидела.

Я мечтательно улыбнулась. Детина же, наоборот, оскалился и посерьезнел:

— Ладно, хватит базарить… Ты, это… Контракт подписала…

— Подписала…

— В контракте было сказано, что ты имеешь право чечетку отбивать?!

— Нет.

Так вот и я про то же. Там сказано, что ты должна вести спокойный образ жизни. Побольше спать, жрать овощи, учиться правильно дышать и не делать никаких резких движений. Ты же, дура, ребенка под сердцем носишь. Тем более не своего. И должна ты его выносить, как положено. Если родится какой-нибудь приплюснутый урод, не увидишь денег как своих ушей. Той семье, для которой ты вынашиваешь дитя, нужен только здоровый ребенок. Понимаешь? Здоровый!

— Понимаю, чего тут непонятного, — кивнула я.

— Ну вот и хорошо. Считай это предупреждением. Уяснила?!

— Уяснила.

От этого разговора мое настроение испортилось, а весь былой энтузиазм куда-то улетучился. Мы сели в какой-то автомобиль, марку которого я не знала: для меня иностранные автомобили все равно, что летающие тарелки. Я могу отличить разве что седьмую модель «Жигулей» от восьмой:

Детина завел мотор и окинул меня заинтересованным взглядом.

— Иванова, а как тебя зовут-то?

— Ольга.

— Точно.