Гнев исказил лицо Юлиана.

– Не советую защищать ее.

Только сейчас Купидон обратил внимание на Грейс и Селену и удивленно взглянул на них, словно они появились из-под земли.

– А это кто такие?

– Друзья, – ответил Юлиан, чем немало удивил Грейс. На лице Купидона появилось недоверчивое выражение.

– Нету тебя никаких друзей. Впрочем, не важно. Ты так и не сказал мне, зачем тебе нужен Приап.

Юлиан напрягся.

– Приап проклял меня и обрек на вечное рабство, из которого я не могу вырваться. Теперь я жду встречи с ним, чтобы вырвать у него с корнем те части тела, которые не отрастают снова.

Купидон побледнел.

– Черт, а ведь у него хватило бы духу сделать это. Мама убьет его, если это действительно его вина.

– И ты хочешь, чтобы я поверил, будто он сделал это без ее ведома? Не держи меня за дурака, Эрос. Ей просто наплевать на меня.

Купидон вскинул голову:

– Не начинай снова. Помнишь, когда я предложил тебе дары от нее, ты швырнул их мне в лицо.

– И ты не догадываешься почему? Зевс сбросил меня с Олимпа через час после того, как я родился, а Афродита даже не возразила ему. Если кто из вас и появлялся рядом со мной, то только с одной-единственной целью – поиздеваться. – Юлиан одарил Купидона убийственным взглядом. – Сколько раз нужно ударить собаку, чтобы она озлобилась?

– Ладно, согласен, кое кто из нас мог бы быть с тобой и пообходительнее, но…

– Никаких «но». Всем вам было наплевать на меня, а ей в особенности.

– Неправда, мама никогда не поворачивалась к тебе спиной. Напротив, ты всегда был ее любимчиком.

Юлиан хмыкнул:

– И верно, поэтому просидел последние две тысячи лет в книге.

Грейс захотелось обнять его. Ну почему Купидон стоит истуканом и не рвется сделать для брата все возможное и невозможное, лишь бы избавить его от ужасной судьбы, которая, пожалуй, была хуже смерти?

А еще удивляется, что Юлиан проклинает его.

Неожиданно Юлиан выхватил из ножен висевший на поясе Купидона кинжал и полоснул себе по руке.

Грейс зажмурилась от ужаса, но прежде чем она начала причитать, шрам затянулся, не оставив даже следа.

Купидон изумленно посмотрел на брата.

– Черт возьми! – выдохнул он. – Это же клинок Гефеста.

– Знаю. – Юлиан вернул клинок Купидону. – Даже тебя можно убить таким, но не меня. Теперь ты понял, что такое проклятие Приапа.

Грейс увидела неподдельное сочувствие в глазах Купидона, когда он осознал всю глубину несчастья, случившегося с Юлианом.

– Мне известно, что он ненавидит тебя, но я не предполагал, что Приап падет так низко. Как он посмел…

– Мне наплевать как, но я хочу поскорее снять его проклятие.

Купидон кивнул, и Грейс впервые увидела на его лице беспокойство за брата.

– Хорошо, ты пока держись, а я слетаю к маме и поговорю с ней: может, она сможет чем-то помочь.

– Если она так сильно любит меня, как ты утверждаешь, то почему бы не позвать ее сюда и не поговорить напрямую?

Купидон укоризненно посмотрел на него:

– Потому что в последний раз, когда я сказал ей о тебе, она проплакала ровно век. Ты очень обидел ее.

На лице Юлиана не дрогнул ни один мускул, но Грейс не сомневалась, что он очень переживает из-за размолвки с матерью.

– Я поговорю с ней и сразу вернусь к тебе. – Купидон сделал знак Психее, и в тот же миг Юлиан подошел к нему, схватил массивную цепь с кулоном в виде лука, висевшую у него на шее, и рывком сорвал ее.

– Эй, – выкрикнул Купидон.