Глава 2

Несколько часов спустя Грейс, со вздохом открыв дверь своего двухэтажного бунгало, ступила на полированный пол холла, бросила на антикварный столик рядом с лестницей пачку писем и газет, закрыла за собой дверь и отправила ключи вслед за почтой.

Пока она стягивала черные туфли на высоком каблуке, в ушах ее звенела тишина, а в горле застрял комок. Каждый вечер ей приходилось проходить через одно и то же. Она приходила домой в пустой дом, бросала корреспонденцию на стол, поднималась наверх, чтобы переодеться, ела, сортировала почту, читала книгу, звонила Селене, проверяла автоответчик и ложилась спать. Все.

Селена права: жизнь Грейс – сплошная монотонная учеба, и к двадцати девяти годам немудрено было бы не устать от этого однообразия. Черт возьми, даже Джейми выглядела неплохо на ее фоне, а значит, ее дела совсем плохи.

Однако пока Грейс поднималась наверх, она вдруг решила, что жить для себя не так уж плохо: по крайней мере, у нее полно времени на хобби или на то, чтобы ими обзавестись.

Пройдя через спальню, Грейс сбросила тапочки у кровати и быстро переоделась. Она уже заканчивала укладывать волосы, когда в дверь позвонили и на пороге появилась Селена.

– Ты же не собираешься сегодня вечером быть в этом? – произнесла она вместо приветствия.

Грейс посмотрела на дыры в джинсах.

– Давно ли тебя стала заботить моя внешность? Затем она увидела это в большой плетеной сумке, в которой Селена обычно таскала продукты.

– О нет, только не книга!

Селена выглядела немного раздраженной.

– Знаешь, в чем твоя беда, Грейс? – мрачно спросила она.

Грейс посмотрела на потолок в надежде на помощь с небес.

– И в чем же? Я не бросаюсь на шею каждому встречному, это точно, но…

– Но при этом сама не знаешь, насколько ты очаровательна.

Пока Грейс стояла неподвижно, пораженная таким непривычным признанием, Селена прошла в гостиную и положила книгу на кофейный столик, затем достала из сумки бутылку вина и направилась в кухню.

Грейс заказала пиццу по дороге с работы и сразу догадалась, что Селена пошла за бокалами для вина. И тут же словно неведомая сила заставила ее руку потянуться к книге на кофейном столике. Дотронувшись до кожаного переплета, Грейс готова была поклясться, что почувствовала, как кто-то коснулся ее щеки. Хорошо еще, что она не верит во всю эту чепуху.

Грейс провела рукой по обложке и убедилась, что никакого названия и надписей не проявилось. Потом она открыла книгу – самую странную, какую ей только доводилось держать в руках. Страницы книги выглядели так, словно старинные свитки собрали воедино.

Беленая бумага хрустнула под пальцами Грейс, и она увидела странную эмблему в виде пересекающихся треугольников и привлекательных женщин, объединенных мечами.

Нахмурившись, Грейс решила, что это какой-то древнегреческий символ, и стала перелистывать книгу. К своему удивлению, она обнаружила, что книга совершенно пуста, за исключением трех страниц. Странно.

В конце концов, Грейс решила, что, возможно, это просто тетрадь для рисования какого-нибудь художника или скульптора. Должно быть, с художником что-то случилось, раз он ничего не добавил к нарисованному.

Впрочем, это не объясняло, почему страницы выглядят много старше переплета…

Вернувшись к изображению мужчины, Грейс попыталась прочесть надписи на соседней странице, но ничего не разобрала. В отличие от Селены она избегала уроков иностранных языков в колледже, как будто ее там хотели отравить. Если бы не Селена, то она вообще бы не сдала экзамен по этому предмету.

– Определенно греческий, – сказала Грейс вполголоса и перевела взгляд на мужчину.

Он был по-прежнему восхитителен – такой совершенный, такой влекущий и такой невероятно сексуальный.