– Все, конец. – Грейс закрыла книгу, зевнула и сладко потянулась. – Хочешь, я еще что-нибудь тебе почитаю?

– Да. Твой голос успокаивает меня.

Она долго смотрела на него, затем улыбнулась. Это был лучший комплимент в ее жизни.

– Я храню книги в своей комнате. Пойдем, я покажу их тебе, и ты сам выберешь то, что тебе понравится.

Они прошли наверх, и Грейс, включив свет и открыв дверцу встроенного шкафа, медленно провела рукой по самодельным книжным полкам, которые ее отец смастерил много лет назад. Она обожала эту комнату: здесь можно было укрыться от любых невзгод, пережить любые трудности.

Каждая книга навевала особенные воспоминания, и все они складывались в ее мир. Здесь были все ее любимые произведения: первый фантастический роман, который она прочла, первый любовный роман и первый детектив. Были здесь и книги родителей, а также три монографии отца, которые он написал еще до ее рождения. Это была ее святая святых, и Юлиан оказался первым посторонним, которого она допустила сюда.

– Да, хорошая библиотека, – заметил Юлиан, оглядывая полки. – Похоже, книги много для тебя значат: ты вся светишься, когда рассказываешь о них.

Грейс кивнула.

– Любовь к чтению, пожалуй, лучшее, что я унаследовала от своих родителей.

Юлиан продолжал рассматривать книги.

– А эта о чем? – Он указал на один из томов. Грейс бросила неуверенный взгляд на полуголую пару на обложке.

– Тебе это, пожалуй, не понравится, а вот я обожаю исторические мелодрамы. И все равно любовные сцены я не стану тебе читать.

– Я сам не прочь устроить любовную сцену. – Юлиан подошел ближе, и Грейс задрожала. Бежать ей было некуда. Он обнял ее и прижал к себе, затем наклонился и поцеловал в губы.

Закрыв глаза, Грейс погрузилась в неведомые прежде ощущения. Юлиан был повсюду. Даже касаясь губами, он все равно владел всем ее существом. Неужели его жена предпочла другого мужчину? Как могла женщина в здравом уме отказать Юлиану? Никогда прежде Грейс не ощущала другое живое существо так близко. Юлиан заставлял ее чувствовать то, о чем она раньше и не подозревала.

– Грейс, я хочу оказаться в тебе, – прошептал Юлиан. – Я хочу слышать твои стоны, твои мольбы о пощаде. Я хочу чувствовать твое дыхание на своей коже. – Он с невероятным трудом сделал шаг назад. – Увы, я привык желать то, чего нельзя получить.

Грейс протянула руку, и он, схватив ее ладонь, поднес ее к губам и поцеловал.

И тут взгляд Грейс упал на «Илиаду» Гомера. Она улыбнулась. Уж это-то точно ему понравится.

Взяв книгу с полки, она пошла вниз.

– Угадай, что я нашла! – сказала она восторженно, когда Юлиан сел перед диваном.

– И что же?

Грейс подняла книгу над головой и довольно улыбнулась:

– «Илиаду»!

Юлиан посмотрел на томик Гомера так, словно это были ключи от королевской сокровищницы, потом он взял книгу и открыл ее.

Он всегда любил «Илиаду» и «Одиссею» с тех пор, как в детстве прятался за бараками и снова и снова перечитывал описания битв. Иногда он убегал на городскую площадь и слушал бардов, поющих о древних героях. Мысленно он уносился в прошлое и побеждал врагов вместе с Одиссеем и Ахиллесом, а злодеи и демоны всегда проигрывали битву. В этих легендах не было места голоду и боли, зато всегда были, надежда и свобода. Именно там Юлиан научился любви и состраданию, именно там познал честь и чистоту.

Грейс присела возле него.

– Ты, должно быть, скучаешь по дому?

Юлиан покачал головой – он скучал только по детям. Что до сражений, в отличие от Кира он никогда не напрашивался на драку.