– Других, возможно, и принимают. Но только не зятя, которого опозорили и обвинили во всех смертных грехах. Спасибо, голову не отрубили.

– Так что же ты сделал? – спросил младший брат.

– Отправился пешком на ближайшую конскую ярмарку. К счастью, сапоги для верховой езды у меня сохранились. Там я и выиграл этого коня. Его прежний хозяин заклад мне проспорил. Я уж не помню, как его звали до этого. А я дал ему такое имя. Он мой первый шаг к возвращению на мое законное место.

– Значит, поход станет для нас следующим. – Генри обрадовался, как мальчишка.

Роберт кивнул и сказал:

– Если мы войдем в милость короля Филиппа, нас вернут ко двору. Человеку, который сможет удерживать Нидерланды под испанским владычеством, простится все.

– Дадли! Мы из рода Дадли!

Это был их старинный боевой клич, и пока Генри воодушевленно кричал, Роберт молча вывел коня со двора.

Всю дорогу до пристани Первый Шаг пугливо озирался по сторонам. Ласками и уговорами Роберт подвел коня к нужному месту и поставил позади еще нескольких лошадей, которых предстояло поднять на борт. Первый Шаг раздувал ноздри и перебирал ногами. Водная гладь с легкими волнами действовала на него угнетающе. Когда настал его черед подниматься по сходням, конь, едва ступив на них передними ногами, застыл от страха.

Какой-то грузчик, подойдя сзади, уже поднял руку, намереваясь огреть его хлыстом.

– Не смей бить моего коня! – рявкнул Роберт, перекрывая общий гул.

– А как еще ты загонишь его в трюм? – сердито спросил грузчик.

Роберт молча опустил поводья и пошел по сходням в темное чрево трюма. Первый Шаг тревожно переминался, шевелил ушами и вертел головой, высматривая хозяина. Тогда Роберт свистнул, подзывая коня. Первый Шаг, забыв про все свои страхи, тут же поднялся по сходням.

Отведя коня в стойло, стреножив его и ласково похлопав по спине, Роберт вышел из трюма и увидел на пристани Эми с узлами.

Он спустился на берег, улыбнулся жене, поднес к губам ее маленькую холодную руку и весело сказал:

– Вот мы и погрузились. Полный порядок. Прости!.. – уже тише продолжал Роберт. – Вчерашний сон совсем выбил меня из колеи. Пусть это останется в прошлом. Давай не будем сейчас ссориться и простимся по-дружески.

– Роберт, прошу тебя, останься, – прошептала она, заливаясь слезами, хлынувшими из карих глаз.

– Довольно, Эми. Ты знаешь, что я должен отплыть. Все свое жалованье я буду отсылать тебе. Надеюсь, ты благоразумно распорядишься деньгами и присмотришь ферму, которую мы затем купим. Жена моя, мы должны снова возвыситься, и я очень рассчитываю на твою житейскую мудрость. Это лучшая помощь, которую ты можешь мне оказать.

Она попыталась улыбнуться.

– Ты же знаешь, я никогда тебя не подводила и впредь такого не допущу. Просто…

– Королевская барка! – воскликнул Генри.

Все, кто был на пристани, торопливо стаскивали шапки и шляпы, склоняли головы в приветствии.

– Прости нас, – только и сказал Роберт жене, и они с братом поспешили на борт личного корабля короля Филиппа, чтобы получше разглядеть подплывающую барку.

Королева сидела на корме, под навесом, повторявшим государственные цвета, тогда как двадцатидвухлетняя принцесса Елизавета, сверкая белыми и зелеными одеждами – цвета Тюдоров, – с веселой дерзостью стояла на носу и приветственно махала собравшимся.

Гребцы подогнали барку к самому борту королевского корабля и теперь удерживали ее на одном месте. Братья Дадли, перегнувшись через перила палубы, смотрели вниз. Роберт надеялся, что принцесса его заметит. Долго ждать ему не пришлось.

– Эй, Дадли! – крикнула Елизавета, задирая голову.