|
В результате скандала его репутация оказалась настолько подмоченной, что никто не хотел исполнять его квинтет, а многие музыкальные критики даже слушать его не желали. Правда, родители по-прежнему предпринимали отчаянные усилия, чтобы убедить музыкальную общественность в несправедливости выдвинутых против него обвинений, но Пол сопротивлялся каждой их попытке вытащить его на диспут, считая это унизительным для себя. И вообще его уже не волновала своя судьба, он перестал сочинять музыку и в конце концов пришел к неутешительному выводу, что кончено все.
Больше всего его угнетал тот факт, что Николь никак не отреагировала на его письмо. Он несколько раз звонил в студию, но ответа не было. Совершенно отчаявшись, он позвонил к ней домой, но ему сказали, что ее нет дома. Он даже осмелился оставить на автоответчике свое имя, но все безрезультатно. Как он мог ошибиться в ней? А ведь она так восхищалась его музыкой, часто говорила о своей любви к нему и вообще не подавала никакого повода усомниться в своей искренности. Когда его отчаяние достигло крайней степени, а в холодильнике не осталось никаких продуктов, ему неожиданно позвонил Джо Ярроу. – Пол, прошел слух, что Майлз Фэнчел ставит новый балет и ищет для этой цели толкового композитора. – Ерунда все это, Джо, – вяло промямлил Пол. – Он сейчас на гребне успеха и вряд ли захочет связываться со мной. К тому же я никогда не сочинял музыку для балета. – Нет, Пол, – продолжал уговаривать его Джо, – послушай меня внимательно. В основе этого балета должны лежать джазовые мотивы Нового Орлеана. Думаю, ты вполне способен написать оркестровку. Пол понимал, что его друг пытается хоть как-то загладить свою вину в связи с той грязной историей с Льюисом, но… – Пол, запиши на всякий случай его адрес. Чем черт не шутит! Тебе же все равно нечего терять. Пол неохотно потянулся за карандашом, небрежно записал адрес, чтобы не расстраивать Джо, а потом улегся спать. Прошло несколько дней, счет которым он уже давно потерял. Иногда ему звонили мать или отец, и он делал все возможное, чтобы у них не возникло никаких подозрений и прежде всего желания навестить его. Однажды ночью он почувствовал резкую боль в животе и попытался вспомнить, когда в последний раз ел. С трудом добравшись до кухни, он открыл холодильник и с ужасом обнаружил, что продуктов больше нет. Пол до утра просидел у окна, сумбурно перебирая в памяти события последних месяцев. Когда на улице появились первые прохожие, он медленно поплелся в ванную, впервые за последние дни почистил зубы, помыл засаленные волосы, обнаружив в них несколько серебристых нитей, и вдруг ощутил жуткий голод. Нет, еще рано уходить из жизни. Надо купить мягкого белого хлеба, намазать его толстым слоем масла и выпить чашечку крепкого черного кофе. Жизнь продолжается! Некоторое время спустя он уже сидел в кафе, опрятно одетый, причесанный и с порядком отросшей за это время бородой, которая придавала ему некий романтический образ современного музыканта. К своему удивлению, он вдруг стал прокручивать в голове залихватскую ритмичную мелодию, основанную на звуках бас-гитары, трубы, тромбона и банджо. Конечно, вряд ли Фэнчел обрадуется его появлению в студии. Скорее всего он уже нашел себе нужного композитора, но все же попробовать стоит. Джо прав – ему теперь нечего терять. Насвистывая какую-то джазовую мелодию, Пол спустился в метро и поехал по указанному Джо адресу.
– Джанет, как замечательно, что ты приехала! – радостно воскликнула Николь, обнимая подругу. – Джулия сейчас у доктора, но это недолго. Она чувствует себя намного лучше, правда, ее отношение ко мне все еще двойственное. Доктор Спивак говорит, что скоро это пройдет. А тебя она всегда любила и уважала. Подруги сидели в приемной и оживленно обменивались новостями. |
