Огонек ревности засветился в глубине его глаз. Пози уловила знакомые нотки назревающего конфликта и поспешно поднялась.

— А теперь, Рикардо, я вынуждена просить тебя оставить меня,— вежливо произнесла она.— Я очень устала.

Он поднялся.

— Спасибо за кофе, — сказал он и поставил чашку на поднос в тот самый момент, когда она ставила свою.

Их пальцы невольно встретились. Пози отступила назад, ее ноги внезапно задрожали, и она не успела отстраниться, когда его рука сильно и властно схватила ее за запястье. Этого мимолетного контакта было достаточно, чтобы тело Пози отозвалось с мгновенной готовностью, напоминая ей, каким жгучим может быть его прикосновение.

Чувствовал ли он ускорение ее пульса под своими пальцами? Может быть, поэтому он смотрел на нее сверху вниз так странно, и обычно твердая складка его губ вдруг стала мягко-безвольной.

— Спасибо за этот вечер,— сказала она, задыхаясь, но не делая попытки освободиться.

— Пожалуйста,— мягко ответил он, в свою очередь не давая ей уйти.— Я тоже получил удовольствие…

Удовольствие… Это слово как эхо звучало у нее в мозгу. Она чувствовала, как земля начинает уплывать из-под ног… Рикардо мог подарить ей такое наслаждение! Несказанную радость… Ей нужно только решиться… только намекнуть. Она непроизвольно провела языком по пересохшим губам. Глаза Рикардо потемнели от желания.

— Ты не должна делать такие движения, дорогая, — заметил он приглушенно.— Ты провоцируешь меня.— Глаза его слегка затуманились, взгляд стал бархатным и нежным.

Она медленно погружалась в какой-то сладостный омут, не сводя с него сияющих глаз, с восторгом и испугом наблюдая, как страсть охватывает его. Он по-прежнему крепко сжимал ее запястье. О Господи, помоги мне, в отчаянии молила она.

Ее робкая попытка освободиться не принесла успеха, и дело было не в его силе, а в ее слабости…

Его рука легко и нежно скользнула по золотистому шелку платья к талии, и Пози показалось, что он гладит ее обнаженное тело. Понимая, что сопротивляться поздно, она отдалась чувственному наслаждению, беспомощно погружаясь в пучину соблазна.

— Рикардо,— прошептала она, и все усилия, все добрые намерения, все слова покинули ее.

— Что? Я ведь только обнимаю тебя.

Его голос ласкал ее ухо, как набежавшая волна прибрежный песок.

— Отпусти меня…

— Через минуту мне придется сделать это, хотя и страшно не хочется. Так жаль, дорогая… Я завтра должен лететь в Чикаго первым рейсом,— сказал он с нескрываемым сожалением.— Но я оставлю тебе кое-что на память.

И его глаза сверкнули, когда он наклонился и нежно овладел ее ртом.

Она ведь клялась себе когда-то быть неприступной ледяной глыбой в его руках и вот теперь постепенно оттаивала, не в силах сопротивляться его ласковому, но вместе с тем властному прикосновению. Она клялась себе не отвечать на его поцелуи, но когда он решительно притянул ее к себе и она почувствовала его мощное возбуждение, ее губы сами, трепеща, открылись, она вздохнула, и его язык проник в ее рот, обещая невообразимое наслаждение. И ей не оставалось ничего другого, как ответить на его поцелуй.

Казалось, время остановилось.

— Рикардо, успокойся,— беспомощно прошептала она наконец.

Он оторвался от ее рта и взглянул на нее. Ее дыхание было едва различимым, лихорадочный румянец окрасил высокие скулы, глаза необычно блестели.

Он удовлетворенно улыбнулся, это была улыбка хищника, играющего со своей добычей.

— Теперь все в порядке, — сказал он торжествующе.— Мне следовало взять тебя сейчас же и наконец охладить пыл желания, которое переполняет меня. Но на сегодня достаточно.

Он перестал держать ее, и она чуть не рухнула на пол, странно балансируя на высоких каблуках.