Два или три раза Бузотер его окликнул:

– Эй, Морис! Послушай, Морис!

Не получив ответа, Бузотер продолжал:

– Все из-за тебя! Ты мне не друг! Друг бы оставался на том свете, раз уж отправился туда. Мне лично давным-давно обрыдло работать утопленником. Будто я не понимаю, что это самое последнее дело!

Бузотер бесцеремонно присел к краю стола и, положив руку на плечо типа, которого он именовал Морисом, сипло продолжал заплетающимся языком:

– Когда ты откинул копыта, я придумал такую штуковину: водить иностранцев и англичан на место преступления! Очень доходное занятие. А теперь я из-за этой истории на мели, да ты к тому же вернулся!..

Под воздействием хмеля Бузотер расчувствовался и, неожиданно осознав всю безнадежность своего положения, всплакнул в косматую бороду.

Однако Морис – тип, к которому он снова обратился, – и бровью не повел, он продолжал тихо беседовать со своей молодой спутницей.

Это была Фирмена, Фирмена Беноа!

Несчастное дитя никак не могло налюбоваться обожаемым любовником, так долго считавшимся трагически погибшим; любя его всеми силами своей души, она никак не могла заподозрить, впрочем, не имела на то и причин, что под обличьем рабочего Мориса, скромного изготовителя воздушных шаров, может скрываться кто-то другой.

Морис действительно вернулся. Он посмел совершить немыслимую вещь, восстать из небытия!

При окрике Бузотера Фирмена, смутившись, вздрогнула.

– Уйдем отсюда! – предложила она любовнику. – Эти люди меня пугают.

Но Морис покачал головой, казалось, твердо решив остаться.

– Давай еще подождем! – заявил он. – У меня здесь назначена встреча с Исидором, мастером из фирмы «Лагранж». Он обещал мне работу, не стоит упускать такой случай…

Понимая важность этой встречи, Фирмена уступила. Любовники продолжали тихо беседовать, казалось, нисколько не подозревая, что своим поведением, а, главным образом, присутствием дают повод для оживленных комментариев.

Возвращение Мориса – до настоящего момента его принимали за типа, найденного обезглавленным в комнате молодого рабочего, – всех повергло в оцепенение. Двое суток тому назад Морис вновь появился в «Чудесном улове»!

Конечно, молодой человек не принадлежал к завсегдатаям мерзкого притона, но все же иногда наведывался сюда – здесь его прекрасно знали.

Мамаша Тринкет, так много повидавшая на своем веку, что уже никакое, самое необыкновенное происшествие, казалось бы, не могло вывести ее из состояния равновесия, при виде его чуть было не грохнулась в обморок.

Леонс же настолько потерял голову, что выставил всем присутствующим бесплатное угощение.

На Мориса градом посыпались вопросы, на которые хочешь – не хочешь пришлось отвечать, и тогда он поведал причудливую историю.

Он был внезапно вызван в провинцию к больной родственнице… Какое-то время вынужден был отсутствовать, не имея возможности кого-либо поставить об этом в известность…

В местах, где ему довелось обитать, газеты – редкость. Кроме того, ему все равно некогда было их читать, у него хватало других забот.

Все свое время он отдавал уходу за больной!..

Он всего несколько часов как вернулся и тут же обнаружил свою комнату абсолютно голой. Все это звучало более или менее правдоподобно. Сидевшие в кабаке разделились на два лагеря, у каждого из которых имелась собственная точка зрения.

Одни полагали, что Морис говорит чистую правду, что он понятия не имел о случившемся, и правительство просто обязано выплатить ему компенсацию за разоренное жилье.

Но другие, видевшие обезглавленный труп, не могли поверить в инсценировку преступления, как на то намекали некоторые газеты, они считали, что это дело темное, с которым еще не оберешься неприятностей.