– Да, я слышал об этом, – сказал он, пожалев, что его бурное прошлое не обеспечило ему такого иммунитета. – Но я думал, что вас интересуют только герцоги.

– Так оно и есть, – с твердой уверенностью заявила она. – Но, как это ни печально, у нас ощущается большая нехватка герцогов…

– Неужели? – насмешливо спросил он.

– В настоящее время на рынке женихов имеются всего три подходящих герцога.

– Всего трое? – переспросил он. Один шанс из трех, но, черт побери, именно он выиграл в ее матримониальной лотерее!

Она игнорировала его поддразнивание.

– Да. Боюсь, что группа не слишком многочисленная, и, что еще хуже, почти все они полусумасшедшие.

Это соображение должно было бы исключить Стерлингов из ее списка, поскольку он мог бы перечислить немало чокнутых родственников, начиная с его дедушки.

– Поскольку среди герцогов оказалось так мало кандидатов, на следующий год я добавила маркизов. А потом графов и так далее по нисходящей.

Он на мгновение закрыл глаза.

– Какие же сведения вы включаете в «Хронику»?

– Самые обычные, – сказала она. – Дату рождения, родословную, местожительство…

– Разве все эти сведения нельзя почерпнуть из справочников Дебретта или Стокдейла?

Она покачала головой:

– Нет! Они не вникают в самую суть дела.

«Еще бы! Куда им до нее!»

– В моей «Хронике» содержатся очень важные сведения: склонность к злоупотреблению спиртным и к азартным играм, благотворительность, семейные связи, финансовое положение…

Пока она перечисляла, словно белье, предназначенное для стирки, все мыслимые грехи и пристрастия, которые может иметь мужчина, он понял кое-что очень важное.

Видимо, данные о нем тоже содержались в «Хронике», и он был препарирован со скрупулезностью, которая отличала все, что она делала.

Так почему же, черт возьми, она все-таки выбрала его?

Она тем временем закончила рассказ и стояла теперь, ожидая его реакции. Бог свидетель, он пытался ответить, но не смог, потому что в горле у него пересохло, как на испанских равнинах в августе. Но он все-таки сумел задать вопрос, который звучал в его мозгу, словно колокол собора Святого Павла:

– Почему вы остановили выбор на Холлиндрейке?

– Откровенно говоря, я никогда не выбрала бы его, если бы не лорд Джон Тремонт.

– Безумный Джек? – сболтнул он не подумав.

– Вы его знаете? – Она сразу же вскинула на него свои умненькие глазки.

– Конечно, знаю, – быстро сказал он. – Кто в Лондоне не слышал о Безумном Джеке Тремонте?

– Что правда, то правда, – согласилась она, бросая задумчивый взгляд в его сторону.

Тэтчер мысленно поклялся себе убить Тремонта при первом удобном случае. Даже не верится, что тот самый человек, который убедил его, что армия – это его единственная возможность избежать манипулирования собой со стороны деда, науськал теперь на него эту помешанную на замужестве девчонку!

– Хотя я не встречалась с его светлостью лично, – продолжала она, – но я достаточно хорошо его знаю. За последние четыре года мы с ним обменялись множеством интересных мыслей. И хотя он человек весьма самоуверенный и упрямый…

Она еще не знает, насколько самоуверенный и упрямый! Его дедушка был, наверное, самым напыщенным и властным человеком из всех живущих на земле.

– …он выражал свои мысли с мастерством прирожденного оратора, что давало возможность честного и откровенного обмена мнениями…

Тэтчер даже поскользнулся, хотя опирался на ограду, потому что, услышав такие слова, как «честно и откровенно», в отношении того, что делал дедушка, было трудно устоять на ногах.