Бренна посмотрела в волнистое зеркало. Ее густые золотистые волосы были аккуратно разделены прямым пробором и закреплены гребнем на макушке. Красиво уложенные букли обрамляли лицо. Бренна нахмурилась, коснулась локона и уронила руки на колени. Не все ли равно, красивая у нее прическа или нет? И какое значение имеет, как она выглядит сегодня, завтра, послезавтра?.. Она изнывала от тоски, уныния, вынужденного безделья, влажная жара лишала сил, и вот уже десять месяцев каждую ночь ее мучили кошмары.

Даже сейчас, при свете дня, Бренна задрожала, вспомнив картинги, живо отпечатавшиеся в мозгу. Нейл, распростертый на земле в отвратительно гротескной позе с белым как смерть лицом. Сколько раз после этого видела она его таким! И во сне его лицо с каждой ночью все приближалось, так что она могла рассмотреть капли пота на лбу, губы, застывшие в уродливой гримасе. И оскал. Страшный оскал. Вот-вот клыки вонзятся ей в горло.

И в это мгновение она всегда просыпалась с бешено колотящимся сердцем и судорожно сжатыми кулаками. Иногда она пробуждалась с криком и едва успевала подавить его, чтобы тетя Ровена или кузина Абьютес не вбежали в комнату, пытаясь узнать, что случилось.

И каждую ночь, увидев этот сон, Бренна вставала, зажигала свечи и долго расхаживала по прекрасно обставленной комнате, которую отвела ей тетушка. Взад-вперед, слева направо, от окна к двери до тех пор, пока она не валилась с ног от усталости. Лишь тогда Бренна могла наконец беспробудно уснуть. Она никогда не забудет жуткую ночь. Даже сейчас Бренна могла воскресить в памяти каждую мелочь, начиная с той минуты, когда она скорчилась у окна, безмолвно взирая на тело мужа. Единственное, чего она не знала, – сколько ей пришлось простоять неподвижно, не отрывая взгляда от лежавшего внизу Нейла.

Потом она услышала крик. Один из слуг наткнулся на хозяина. Встав на колени, он приложил ухо к его груди и, словно отдавая последний долг, уложил Нейла поровнее, перекрестился и пробормотал молитву. И посмотрел вверх. Глаза лакея широко раскрылись, и Бренна, только сейчас спохватившись, что ее грудь обнажена, быстро отскочила от окна.

Интуитивно сообразив, что необходимо как можно быстрее одеться, поскольку с минуты на минуту в дверь постучат и потребуют ответа, Бренна подобрала одежду, но к своему отчаянию заметила, что пояс нижней юбки разорван, а на платье, сшитом по последней моде, не осталось пуговиц. От талии по подолу висели лохмотья.

Но прикрыться все же необходимо! Бренна дрожащими руками натянула платье. Оказалось, что в самом низу лифа еще сохранились две пуговицы, и она поспешно их застегнула. Поглядевшись в зеркало в тяжелой позолоченной раме, девушка была потрясена собственной внешностью. Волосы, так любовно убранные к свадьбе, спутанной гривой свисали по спине. На щеке горел красный след от пощечины, из ноздрей тянулись засохшие красные дорожки. Правый глаз заплыл.

И действительно, почти сразу же в дверь заколотили. Бренна устремилась в гостиную, придерживая рукой платье на спине. Отыскав ключ, лежавший на резном шкафчике, она вставила его в замочную скважину. На пороге, хрипло и тяжело дыша, появился лорд Эрхарт с багровым от ярости лицом.

– Что здесь случилось? Что ты сделала с моим сыном?!

– Я… я ничего…

Она заикалась, словно нерадивый лакей, пойманный на краже хозяйского бренди. Черные глазки внимательно всматривались в нее, изучая каждую черту. Но тут, к счастью, на смену смущению пришел гнев.

– Хотите знать, что произошло?

Девушка повернулась, чтобы Эрхарт смог получше разглядеть клочья платья.

– Я расскажу! Ваш сын Нейл разорвал на мне одежду… взял силой… – Она задохнулась и замолчала, боясь, что заплачет.

– Так что он сделал? – Лорд Эрхарт молниеносным движением стиснул ее плечо.