— В таком случае меня удивляет, что ты вышла замуж за человека, у которого безумие в крови, — как можно более небрежным тоном обронила она.

— Ну, понимаешь, все вокруг твердили, что Джи совершенно здоров. Красавец, обаятельный интеллектуал с деловой хваткой… — Алина зловеще понизила голос. — Ты ничего не узнаешь о темной стороне его души, пока не начнешь с ним жить.

Любопытно, подумала Кэтрин, это она со зла наговаривает?

— Даже на солнце есть пятна, дорогая, — скептически отозвалась она.

Алина с жалостью посмотрела на нее.

— Ну, конечно, ты же из Сиднея, откуда тебе знать, что это за семейка.

Кэтрин откинулась в кресле, скрестила ноги и сделала небрежный приглашающий жест:

— Ну хорошо, приехали, выкладывай все начистоту. Я же вижу, что тебе не терпится.

— Это для твоего же блага, Кэтти.

— Естественно… — Приготовившись испить свою чашу до дна, Кэт впервые в жизни отключила телефон.

— Давно известно, что Стивенсоны — крайне эксцентричные люди. Большинство из них умерли совсем молодыми, причем при каких-то чрезвычайных и даже загадочных обстоятельствах. Например, родители Джи. Они исчезли в Африке.

— Черный континент взял и поглотил их, так?

— Никто так ничего и не узнал. Они просто не вернулись, вот и все. А Джи и Алекс были тогда еще совсем маленькими.

— Алекс?

— Младший брат Эйда. Он абсолютно никчемный человек, болтается по Европе, проматывает остатки состояния в казино и борделях.

Кэтрин припомнила, что Эйд как-то жаловался на своего беспутного брата.

— Они остались на сомнительном попечении своей совершенно ненормальной бабки. Та проживала в огромном каменном особняке в шотландском квартале и обычно, если мальчики проказничали, запирала их в подвале в наказание. Алекса это довело до полного сумасшествия.

— А Эйда нет?

— Джи держал в подвале запас книг. Но однажды старуха узнала об этом и устроила из книг огромный костер, чтобы проучить его и доказать, что наказания ему все равно не избежать.

— Боже мой… бедный мальчик, — невольно вырвалось у Кэтти. Как же она теперь понимала Эйда, как сочувствовала ему…

— Он имеет манеру замыкаться в себе. И когда это происходит, поверь, до него не достучаться. Ни тебе, ни кому-то другому. Он просто отгораживается от остального мира, и все.

Это его способ выживать, подумала Кэтрин. Уж ей-то было хорошо известно, что творится в душе, когда больше всего на свете хочется уйти от безжалостной реальности, и какое напряжение воли и сил необходимо, чтобы выдержать, не свести с жизнью последние счеты.

— Безумная Лора Стивенсон была сущий тиран, — смакуя каждую фразу, продолжала Алина. — Она так и сидела в своем особняке и никогда оттуда не выходила. А всех, кого старуха хотела видеть, вызывала к себе в приказном порядке. Прислуга звала ее герцогиней.

— Быть самодуром — еще не значит быть сумасшедшим, — возразила Кэтрин.

— Да что ты! Ей приходилось платить слугам вдвое, чтобы удержать их на работе. Иначе никто из них не стал бы ее терпеть. — Алина явно намеревалась придать своим словам больше убедительности. — И позволь довести до твоего сведения, что Джи такой же самодур, как и его бабка. От этих его ледяных глаз холод пронизывает просто до костей. — И в подтверждение она драматически передернулась, будто от озноба.

Да, Эйд склонен строго судить людей, мысленно согласилась Кэтти, но он все же старается быть справедливым.