В Марселе им поначалу пришлось вести весьма убогое существование. Они с трудом нашли съемную квартиру – никто не хотел сдавать жилье беженцам с Корсики, – и вели полуголодное существование, не имея денег на покупку съестного, дорожавшего с каждым днем. Ко всем трудностям добавлялась еще та, что Летиция и ее младшие дети изъяснялись только на корсиканском диалекте итальянского языка. Конечно, Наполеон помогал частью своего жалования, но это были крохи. Положение семьи намного улучшилось, когда в Марсель прибыл Кристофоро Антонио Саличети, депутат от Корсики в Национальном конвенте и соратник Бонапартов по замыслу обеспечить Жозефу депутатское место в Париже.

Он поселил семью в реквизированный особняк эмигранта де Сипьера, обеспечил выгодными должностями Люсьена и Жозефа. Летиция получила пенсию в размере 75 ливров в месяц и по сорок пять ливров на каждого ребенка, моложе 16 лет. Помимо этого, «семье корсиканских патриотов якобинцев» была единовременно выплачена крупная сумма от Конвента в виде компенсации за потерю имущества. При астрономических ценах рынка денег все равно не хватало, и Летиция вместе с дочерьми превратились в прачек, стирая не только свое белье, но и обслуживая платежеспособных клиентов. В конце 1793 года Наполеон сыграл решающую роль в подавлении мятежа монархистов в Тулоне и получил чин генерала.

В 1794 году двадцатипятилетний бригадный генерал Бонапарт получил должность инспектора артиллерии на побережье Средиземного моря от Марселя до Ниццы. Он поселил свою семью в особняке поместья Шато Салле неподалеку от Антиба, реквизированного для штаба Итальянской армии. В начале года брат Жозеф ввел его в семью богатого марсельского владельца шелкоткацкой фабрики и торговца Клари, отца двух дочерей, Дезире Эжени (1777–1860) и Жюли. Глава семьи недавно скончался, и его место занял сын Николя. Похоже, Жозеф испытывал нежные чувства к Дезире, довольно невзрачной девице, но не без пикантной изюминки. Худосочный Наполеон с длинными неухоженными волосами имел совершенно непрезентабельный вид в своем изношенном мундире и затасканных сапогах. Известно, что парижские дамы позднее жаловались, что от него дурно пахнет, к тому же, он страдал чесоткой, которую подхватил во время осады Тулона.

Тем не менее, младший брат ухитрился очаровать обеих барышень, но со свойственными ему проницательностью и дальновидностью пришел к выводу, что нерешительному Жозефу более подходит Жюли, себе же он возьмет в жены Дезире. Жозеф не осмелился перечить главе семьи и 1 августа повел к алтарю Жюли. Девушка не блистала красотой: плохо сложенная, с бледным лицом, глазами навыкате и толстым курносым носом. Но она была отнюдь не глупа, а заурядная внешность вполне искупалась принесенными ею в приданое 150 000 ливров, такая же сумма полагалась и Дезире. Но с замужеством Дезире дело застопорилось. Хотя Наполеон и был назначен начальником артиллерии Итальянской армии, положение его оставалось незавидным, и мадам Клари заявила:

– Нашей семье уже хватает и одного Бонапарта! – для нее было ясно, что семья имеет дело с натуральными охотниками за приданым.

Тем временем Наполеону надлежало выехать к месту службы в Итальянскую армию. Он отправился в Ниццу, где поселился на улице Вильфранш (ныне улица Бонапарта) близ порта у богатого торговца Жозефа Лауренти. Тот предоставил в его распоряжение прекрасную библиотеку, в редкие часы отдыха молодой генерал прогуливался в обширном саду при доме. Его внимание привлекла пятнадцатилетняя дочь хозяина, шатенка Эмилия с жгучими черными очами. Девушка настолько очаровала его, что он попросил у родителей ее руки. Разумеется, те ответили отказом. Но тут в Париже произошел термидорианский переворот, и Бонапарт, протеже Огюстена Робеспьера, был не только снят с должности, но и посажен под арест. Надо отдать должное Лауренти, который пришел на помощь, внеся денежный залог, так что арест переквалифицировали на домашний. После проведенного расследования генерала через неделю освободили, но предусмотрительные родители отослали Эмилию в свое имение за Грассом.