– Расскажите об остальных ваших братьях и сестрах.

Кэт угрюмо уставилась на него. Маркус приподнял брови и одарил ее взглядом, от которого становилось не по себе даже леди Данли. Но Кэт была крепким орешком. Она прищурилась, продолжая хмуро смотреть ему в лицо.

– Расскажите об остальных ваших братьях и сестрах, – попросил Маркус. Он не собирался продолжать тему Эммета и управления поместьем.

Кэт вытянула губы и резко подула себе на лоб.

– Как вам будет угодно. Следом за Мэри идет Генри – ему пятнадцать, затем Уолтер – ему тринадцать. С ними обоими вы уже успели познакомиться. А потом Пруденс – ей десять, Сибилла – ей шесть и наконец Томас с Майклом – они близнецы, и им по четыре года.

Маркус покосился на дом викария. Дом совсем не казался большим.

– Наверное, вам всем тут тесновато.

– Естественно.

Сейчас они уже шли по кладбищу. Кэт вновь остановилась, на сей раз у старой могильной плиты, которую не пощадило время. Похоже, до мистера Уилкинсона им сегодня не добраться. Она посмотрела на герцога так, словно хотела сообщить нечто важное. В широко посаженных зеленых глазах плясали золотые искорки, и ресницы у нее были удивительные: густые, цвета червонного золота…

Маркус опустил голову. Нет в этих ресницах ничего удивительного. И вообще, в этой мисс Хаттинг нет ничего особенного. Взгляд его скользнул по надписи на могильной плите. Господи! Маркус зажмурился и вновь открыл глаза. Нет, ему не почудилось. Он провел пальцами по стершимся буквам.

– В чем дело?

– На этой плите выгравировано имя Изабеллы Дорринг. Я всегда считал, что она утонула, и ее тело так никогда и не было найдено.

Маркус присел, чтобы лучше рассмотреть надпись.

«Покойся с миром. 1593–1617».

Значит, Изабелле Дорринг было двадцать четыре года, когда она умерла. Отчего-то он был уверен в том, что ей едва исполнилось семнадцать лет. Должна же взрослая, умудренная жизненным опытом женщина понимать, что не следует позволять мужчине вольности до той поры, пока он не наденет ей на палец обручальное кольцо. Алекс был прав, предположив, что она сама соблазнила третьего герцога, пытаясь женить его на себе.

Какими бы ни были ее мотивы, они не умаляют вины его предка. Едва ли Изабелла Дорринг затащила его в постель силой, визжащего и упирающегося. Он должен был или проявить твердость и противостоять соблазну, или держать ситуацию под контролем. А если и это оказалось ему не по силам, тогда следовало бы удостовериться в том, что его слабость не привела к непоправимым последствиям, прежде чем жениться на другой.

– Полагаю, что раз церковь была достроена на пожертвования отца Изабеллы, что и он же оплачивал издержки по поддержанию здания и территории вокруг в надлежащем порядке, – произнесла Кэт, искоса взглянув на Маркуса, – значит, герцог был скуповат… В общем, викария несложно было убедить в том, что Изабелла утонула случайно. Памятная табличка была бы уместнее, поскольку тело так и не нашли, однако семья захотела установить надгробную плиту.

– Семья? – Вот уж новость так новость. – Я думал, Изабелла была последней в роду.

– Нет. У отца Изабеллы была старшая сестра, которая была замужем за мужчиной из Уайтинг-Кросса, что находится в двадцати милях к югу.

– Вот как.

Изабелла была не так одинока, как он предполагал. Она могла обратиться за помощью к тетке. Хотя едва ли тетя приняла бы с распростертыми объятиями незамужнюю, но беременную племянницу.

– После смерти Изабеллы несколько ее двоюродных сестер и братьев переехали в Лавсбридж. В тот дом, где жила Изабелла, – дом старой девы, селиться никто не стал, конечно, тем более что она уже сделала распоряжения насчет своего имущества.