— Конечно. До завтра. — он улыбнулся и поцеловал кончики ее пальцев.

— Счастливого пути. — произнесла Милена ему вслед.

— Ты готова ехать? — спросил Джонатан, без стука заходя в ее спальню. Она стояла перед зеркалом и заканчивала свой туалет. На ней было невероятно красивое парчовое ярко-алое платье с тугим корсетом и глубоким вырезом на груди. Джон помог застегнуть ожерелье, которое она уже недавно одевала. Правда тогда только оно и выжило из всего ее обмундирования. Джонатан посмотрел на их отражение в зеркале. Грусть застыла в его глазах.

— Мы могли бы неплохо смотреться на семейных фотографиях. — произнес он, прикасаясь щекой к ее волосам. Милена мягко улыбнулась.

— Да. Но на них рядом с тобой будет кто-то другой. Я могу заставить тебя забыть обо мне, если ты этого хочешь.

— Нет, я хочу помнить. — он покачал головой. — Ты мой кошмар и наваждение, но я не могу просто взять и забыть.

— Хорошо, как скажешь. Все собрались?

— Тебе лучше знать.

— Значит все. — она встревожено посмотрела на свое отражение, в глазах мелькнуло волнение. — Смогу ли я… — произнесла она тихо.

— Ты все еще можешь переиграть. Это только твое решение. Я не смею влиять на него.

— Элис и Ричард готовы? — спросила она дрогнувшим голосом.

— Да.

— Хорошо. Нужно идти.

Стадион был заполнен до отказа. Вампиры нервно поглядывали на звездное небо, и чувствовал себя весьма неловко, не совсем понимая зачем их собрали здесь на эту казнь. Многие из них даже не знали Ричарда в лицо, но никто не осмелился ослушаться приказа. Все ждали появления Повелительницы и приговоренного. Но никто не появлялся. Стадион загудел от негодования. Их всех отвлекли от повседневных дел, вытащив сюда, а теперь заставляют ждать. Но когда железный купол навис над стадионом, плотно накрыв стадион, они по-настоящему всполошились и ринулись к выходам, которые были надежно замурованы с другой стороны. Собравшиеся три тысячи вампиров оказались в одной огромной клетке, из которой не было выхода.

— Ну, и что это означает! — выкрикнул кто-то.

— А то, что мы приехали на собственную казнь. — на середину стадиона вышел Джозеф Морэ. — Неужели вы думали, что Повелительница простит нам предательство?

Вампиры зашумели, началась паника. Он яростно взлетали и бились об надежную решетку, через которую было видно светлеющее небо, стучали в двери, но все было бесполезно. Ночь подходила к концу.

— Но нас нельзя убить. — снова прокричал кто-то.

Первый солнечный луч прокрался через железные прутья и коснулся щеки говорившего. Кожа на этом месте зашипела и начала дымится, сворачиваясь и облезая. Пронзительно взвыв, вампир метнулся подальше в тень.

— А вот и ответ. — обреченно произнес Джозеф. — Мы все сгорим. Она дала нам дар противостояния солнечному свету, она же его и забрала. Как оказывается все просто. — с этими словами Морэ вышел под солнечные лучи, в одно мгновение превратившись в горящий факел.

— Но мы-то не участвовали в заговоре. Мы ее не предавали. — завопила какая-то женщина.

И в этот момент ослепленные солнцем они увидели свою Повелительницу спускающуюся к ним с небес в свете солнечного луча, высвечивающим ее белую кожу, делая ее алое платье еще ярче, превращая волосы в жидкий огонь.

Вампиры упали на колени перед солнечным ангелом, спустившимся к ним с небес. Зависнув в нескольких метрах над землей, Повелительница обвела взглядом своих подданных, своих детей ночи.