Он не видел ее лица, но почувствовал, что тревога покинула ее.

— Я… я… останусь.

Ее голос был очень тихим, но герцог уловил в нем веселую нотку и незаметно для Аниты коснулся губами ее волос.

«Ты моя, — думал герцог. — Я больше никогда не потеряю тебя, мой драгоценный маленький ангел!»

Накануне вечером за ужином Анита, как, наверное, и герцог, уловила разочарование в лице графа и нотки недовольства в голосе графини: они словно не могли понять, что случилось.

Но леди Миллисент впервые за все время в Оллертоне светилась от счастья.

Она была настолько очаровательна, что Анита засомневалась, не сожалел ли герцог об отмененной прогулке и не пытался ли он встретиться с ней вечером.

Герцогиня, понимая, что беседа была бы некстати, устроила показ картинок волшебного фонаря.

Аниту это зрелище привело в восторг. Ее смех немедленно подхватывали другие, и вечер имел абсолютный успех — если не считать двух пар разочарованных родителей.

Когда они удалились в спальни, леди Миллисент бросилась Аните на шею.

— Ты меня спасла! — воскликнула девушка. — Как мне отблагодарить тебя?

— В этом нет нужды, — улыбаясь, ответила Анита.

— Я вижу, что герцог не переживает, утратив меня, — заметила леди Миллисент. — Что он сказал, когда ты рассказала ему, что я люблю Стивена?

Вся поглощенная своим счастьем, она даже не заметила, что Анита не ответила ей. Леди Миллисент не знала, что Анита, вернувшись к себе, решила больше никогда не думать о происшедшем в кабинете герцога.

Ужас перед гневом герцога все еще трепетал в глубине ее сознания, а муки, пережитые во время бегства в лес, ей хотелось как можно скорее забыть.

Конечно, герцог просил прощения, когда спас ее от грозы, и отвез ее назад на Громовержце — такой волнующий способ путешествия! Но Анита до сих пор не могла понять, почему он так рассердился.

«Потому что я чужая здесь и у меня нет никаких прав. Я навязала себя ему и герцогине, и, конечно, мое вмешательство в его дела — ужасная дерзость», — сказала себе Анита.

Вопреки опасениям, она чувствовала, как поет ее сердце: девушка радовалась, что гости уезжают и они снова, как сказал герцог, будут здесь втроем.

«Но надолго ли он останется в поместье?» — спросила себя Анита.

Она вдруг поймала себя на том, что молится, желая удержать герцога от скорого возвращения в Лондон.

— До свидания, Оллертон! Благодарю за великолепный прием, — сказал граф с деланной искренностью.

— Я был очень рад принять вас, — ответил герцог. Почти то же самое он сказал Даунхэмам.

Леди Миллисент поцеловала Аниту.

— Не забудь, что ты приглашена на мою свадьбу, — прошептала она.

— Буду ждать, когда ты пришлешь приглашение. Девушки заговорщически улыбнулись друг другу.

Открытый экипаж герцога тронулся, унося гостей. Герцогиня, герцог и Анита махали им со ступеней.

Вздохнув с заметным облегчением, герцог повернулся к матери:

— Наверное, ты хочешь отдохнуть, мама?

— Конечно! — ответила герцогиня. — Если есть на свете особа, которая меня утомляет, так это Эдит Клайдшир.

— Нам больше не требуется приглашать их в гости, — ответил герцог, и герцогиня засмеялась.

Повернувшись, она начала подниматься по лестнице. Анита хотела пойти за ней, но тут герцог сказал:

— Полагаю, вы не против посмотреть на новую орхидею, которую мне прислали в подарок из Сингапура?

— Новая орхидея! — воскликнула Анита.