Фосехта медленно повернулся и крикнул два слова. Мартин слышал, как женщины сивов передавали их вниз, по цепи:

– Уохофаху Фахах, Уохофаху Фахах...

Одна уффики вдруг упала. К ней подошел Тиргурд. Наклонился, поднял, стряхнул снег.

– Ну, ты чего, девочка? Держись. Давай-давай, перебирай лапками...

Ящерка ткнулась лицом в его полушубок и затихла. Капрал растерянно глянул на Мартина.

– Герр майор, разрешите доложить! Совсем еще ребятенок...

– Вот и неси ее, крокодил, – отозвался Обермильх. – Заморозишь ведь.

Тиргурд сунул руку за пазуху и вытащил кусок сахара.

– На, попробуй, – сказал он. – Тебе понравится.

Он поднял глаза кверху, изображая блаженство. А сверху прибежал фельдшер.

– Герр майор! Санитарные палатки готовы. Мы там воду согрели.

– А спирт есть?

– Само собой. Море! Ребята даже от своей нормы отказываются.

– Очень хорошо.

– Разрешите проверить, которые тут обмороженные?

– Да они все обмороженные, – сказал Мартин.

– Тиргурд, – недовольно крикнул Обермильх. – Тащи ребенка!

– Она чегой-то лопочет, герр егер, а я никак не разберу.

– Отцом тебя называет, – вздохнул Мартин. – Сирота, всех родных поубивали. Намыкалась она там, в своих Схайссах..

Тиргурд снял шапку, почесал затылок и зачем-то перекрестился.

– Ну что ж. Значит, будет сестренка моей Катьке. Прокормим!

Потом хитро глянул в сторону начальства:

– Глядишь, и зачтется где. А?

– Еэ, – сказал Мартин. – Обязательно.

– Йа, – сказал Обермильх. – Конечно, зачтется. Прохвост ты этакий...