— Ну-ну, — пробормотал И. Д. К. в явном противоречии с торжествующими интонациями раввина.

— Два слова, и понадобилось немного времени. «Купревич» и «ошибка». Слова идут подряд в книге «Дварим». В тексте «Берегитесь, чтобы не забыть вам завета Господа, Бога вашего, который Он поставил с вами…»

— Я и не сомневался, — сказал И. Д. К.

— Все есть в Книге, все. Будьте здоровы и благословенны….

— А ты попробуй поискать там слова «новый человек» и «генетический код», — сказал И. Д. К., хотя раввин уже положил трубку, — или, например, «рав-дурак». Найдешь и это, идиот ты старый, — добавил он по-русски.

А если он это слышал? — мелькнула мысль. А, плевать. Нужно все сделать сейчас, пока не прошла злость.

И.Д.К. включил компьютер, единственное серьезное приобретение на новой родине, и инсталлировал программу «Тора», которую хранил отдельно от других программ поиска и анализа текста. Программа была большой, одиннадцать дискет, и пока И. Д. К. переводил ее на жесткий диск, было время подумать, отменить решение, в общем — посидеть перед дорогой на чемоданах.

На экране высветились три строчки на иврите — сплошной текст без пропусков между словами. Осталось сделать последний шаг перед тем, как броситься в омут, из которого уже не выбраться. Во всяком случае, не выбраться в прежнем статусе — в этом И. Д. К. был уверен, хотя никаких доказательств тому не имел. Пока не имел. Пока.

Пока, — повторил он еще раз и набрал код расшифровки: он знал сочетание цифр наизусть, никогда и нигде его не записывал и чувствовал себя сейчас тем самым творцом, который много (двадцать миллиардов или пять с половиной тысяч?) лет назад сотворил этот мир и дал ему шанс.

Текст, возникший на экране, был разделен на блоки, которые можно было бы назвать и словами, не имевшими, впрочем, видимого смысла.

Медленно, вслух, четко проговаривая каждый слог, И.Д.К. прочитал написанное. Повторять не было нужды, И.Д.К. и не знал, к чему приведет повторение. Набрав на клавиатуре новый код, он возвратил текст в прежнее состояние криптограммы, записал ее на дискету, и стер программу с жесткого диска.

Выключил компьютер. Встал и потянулся. Сказал:

— Ну, и что теперь?

Он действительно не знал этого.

Приятели называли Илью Кремера приспособленцем и были правы. Сам он считал себя правоверным евреем и тоже был прав, поскольку в тонких материях отношений между человеком и чем-то, стоящим выше, правда совпадает с мнением, а не с истиной, известной лишь Ему и скрытой от смертных.

Во всяком случае, Илью Давидовича не очень беспокоило, что жене его Дине приходилось убирать в чужих квартирах и в ближайшем отделении банка «Апоалим», чтобы в доме (дом? трехкомнатная съемная квартира в не престижном иерусалимском районе Ир-Ганим!) были не только хлеб и маца, но и разнообразные йогурты для сына Хаима.

В доме соблюдали кашрут, Дина время от времени посещала микву, но в душе оставалась неверующей и убеждена была, что и Илья не верит ни в какого Бога, но — нужно жить, а жить нужно правильно, и тогда жить будет хорошо. И еще Дина знала, что человека может погубить гордыня. Поэтому после того, как за ужином ее Илюша едва не объявил себя Мессией, она долго не могла уснуть, тем более, что мужу непременно хотелось исполнить свой долг, а она устала от уборки и была совершенно разбита.

Дина никогда не спорила с мужем, потому что еще во время первой брачной ночи убедилась — или подчинение, или развод.