Я хочу спросить коллег-историков: кто-нибудь мысленно представлял себе сценарий, в котором бы Коды, выведенные И.Д.К., оказались вовсе не такими эффективными? Включение программы могло происходить иначе, вовсе не таким элементарным способом. К обсуждению этой проблемы — она, в сущности, перекликается с основным вопросом современной философии, — мы еще вернемся. Читая, попытайтесь одновременно еще и думать, а не только представлять картины и участвовать в них эмоционально.

Вопрос первый: что было бы, если бы старцы отказались в ту ночь читать отрывки из Торы, указанные Ильей Кремером, посчитав это кощунством?

Второй вопрос: что стало бы с избранностью еврейского народа, если бы Евровидение вело прямую трансляцию из кнессета в то время, когда там происходила церемония приобщения?

И третий вопрос, из области скорее нравственной: почему первыми людьми Кода должны были непременно стать Хранители веры и Хранители закона?

Именно об этом спросила Дина, когда, поборов страх, сама, без помощи И.Д.К., вернулась в ир-ганимскую квартиру. И.Д.К. вернулся на мгновение позже, но успел подхватить Дину, которая не смогла удержать равновесия, ударившись об угол стола.

— Илья должен был иметь аудиторию, — серьезно сказал И.Д.К. — Мессия, видите ли, является в мир не для того, чтобы быть идолом у группы людей, пусть даже влиятельных. Все евреи должны узнать смысл послания. Самый простой способ — приобщить начальство, светское и религиозное. Религиозное, кстати, вовсе не обязательно должно было быть первым.

— Перестройка начинается сверху? — спросила Дина.

— Перестройка всегда начинается сверху, — сказал И.Д.К., — иначе это революция и кровь. Задача Ильи Давидовича сейчас — выступить в кнессете так, чтобы и телезрители прочитали текст Кода.

— И все станут телепатами и смогут перемещаться силой мысли, и сразу всем станет хорошо — и ворам, и грабителям, а арабы, которые воспримут Код, тоже станут такими же могучими, и что тогда? Вот сейчас вылезет из стены араб с ножом…

И.Д.К. покачал головой.

— Нет, поймите, Дина, смысл Кода вовсе не в том, чтобы дать нам какие-то сверхвозможности…

— А, вы уже знаете смысл? Люди изучают Тору тысячи лет, чего только о ней не передумали, мне Илья рассказывал, как они в ешиве над каждым словом… И сколько в каждом слове скрытого смысла… Смысла и мыслей о жизни, а не указаний, как проходить сквозь стену… И вдруг приходит некто, который даже Танаха не читал, а о Талмуде имеет такое же представление, как о жизни Шивы, считает что-то на компьютере, и вот вам, пожалуйста…

— Все не так… Просто на Тору всегда смотрели как на Книгу, пусть с тайным, неясным смыслом, как хотите. Но — Книгу, написанную Творцом для того, чтобы человек думал над ней, чувствовал, размышлял. Книгу, предназначенную для ума и чувств. На деле же Книга обращена вовсе не к уму, не к чувствам, а к биологической основе человека. В Торе всегда искали смысл…

— Не чувствую я никакого смысла, — тихо сказала Дина, — а чувствую, что все катится к чертям. И уже не будет у меня мужа, и в Израиле уже не будет мира, и все из-за вас.

Она встала, прошла мимо И.Д.К., и он физически ощутил исходивший от нее терпкий запах неприязни, будто жена патриция прошла мимо последнего плебея. Дина подошла к окну и исчезла, мысленным приказом послав себя туда, где, как ей казалось, сейчас ей надлежало быть. И.Д.К. прикинул: либо к Илье, либо к родителям за сыном, второе вернее.

Он поудобнее устроился на диване.