И хотя это полностью совпадало с планами Будудрина, малаец стал отговаривать товарища, чтобы иметь свидетелей, которые при случае подтвердили бы его непричастность к убийству и то, что он использовал весь свой авторитет для предотвращения расправы. Однако когда от группы отделились двое и направились в сторону бунгало, их никто не остановил.

Тем временем взошла луна, и скрывавшиеся в тени ограды Мюда Саффир и его дикари увидели группу, обступившую тяжелый сундук, Будудрина и еще двоих, пробиравшихся к дому. В мозгу Саффира родилось лишь одно объяснение увиденному. Будудрин нашел сокровища, выкрал их и послал двоих головорезов за девушкой, чтобы и она досталась ему, Будудрину.

Рассвирепевший раджа Мюда Саффир шепотом приказал полдюжине даяков ворваться в бунгало с другой стороны и прикончить всех в доме, кроме девушки, которую они должны были доставить на берег, где их ждали боевые лодки.

Затем с оставшимися воинами он незаметно подкрался в темноте к Будудрину и его людям, караулившим сундук. Как только сообщники малайца подошли к дому, Мюда Саффир отдал команду атаковать малайцев и ласкаров, охранявших сокровища. С дикими криками даяки набросились на застигнутых врасплох противников. В лунном свете засверкали паранги и дротики. Последовала короткая ожесточенная схватка. Трусливому Будудрину и его столь же трусливой шайке не оставалось ничего иного, как принять бой, настолько неожиданно напал на них неприятель.

Спустя мгновение свирепые охотники за черепами с Борнео добавили три жутких трофея к своему боевому счету. Будудрин и последний из уцелевших бросились сломя голову в джунгли.

Возобновив поиски профессора Максона, Номер Тринадцать чутким слухом уловил на веранде шлепанье босых ног. Он замер, прислушиваясь, и тут неожиданно тишину ночи взорвали жуткие боевые кличи даяков, а также вопли их перепуганных жертв. Почти одновременно в гостиную примчались профессор Максон и Синг, чтобы выяснить причину страшного переполоха, и в тот же миг в дверь ворвались люди Будудрина с занесенными крисами, а следом за ними даяки Мюда Саффира, размахивающие длинными копьями и грозными парангами.

А в следующее мгновение в небольшой комнате разыгралось побоище. Даяки, настроенные на кровавую резню, первым делом напали на ласкаров Будудрина, которые, будучи загнаны в угол, сражались за свои жизни, словно сущие дьяволы, и уложили двоих даяков прежде, чем погибли сами. Синг и профессор Максон, стоявшие на пороге, с ужасом глядели на кровавую бойню. Ученый был безоружен, а Синг держал в руке длинный грозный на вид «кольт». Судя по всему, китайцу было не в новинку пользоваться этим оружием и оказываться в чрезвычайных ситуациях, требующих его применения, ибо Синг был невозмутим и бесстрастен.

Наблюдавший за ними из темного угла Номер Тринадцать заметил, что оба сохраняют спокойствие: китаец в силу личной храбрости, профессор из-за непонимания угрожающей ему опасности. В глазах профессора горел странный огонь — отблеск безумия, которое достигло кульминации, спровоцированное нервным потрясением, вызванным неожиданным нападением.

Оставшиеся даяки ринулись на профессора и китайца. Синг выстрелил в одного, а профессор с диким, сумасшедшим криком кинулся на второго. Пуля Синга оцарапала плечо даяка, потекла струйка крови, но выстрел не достиг цели. Синг поспешно нажал на курок, потом еще и еще, но барабан заклинило, и ударник бесполезно щелкал по использованному капсюлю. Налетевшие на китайца двое даяков повалили его на пол, но бесстрашный Синг схватил револьвер за ствол и принялся бить рукояткой направо и налево по коричневым головам.

Человек, на которого набросился профессор Максон, не смог воспользоваться своим оружием, поскольку обезумевший белый намертво вцепился в него одной рукой, нанося другой град ударов. Вокруг них кружил еще один даяк с занесенным парангом, выжидавший, благоприятного момента, чтобы раскроить белому череп.