Туземец ни слова не говоря вернулся в дом. Фон Хорну было интересно узнать, что за важную новость доставили Мюда Саффиру, и он остался стоять на месте, прячась за лодкой.

Вскоре старый малаец спустился к воде, держась очень настороженно, и окликнул людей в лодке. Когда те назвались, раджа, судя по всему, испытал облегчение.

— Нинака убил Барунду, — сообщили ему, — который вез сокровища раджи в его владения. Сокровище, которое Нинака похитил после того, как пытался убить раджу, и которое Барунда захватил обратно. Затем Нинака отправился через джунгли к реке, что ведет к Гунунг Тебору. За ним гонится дядя Барунды с горсткой воинов. Он-то и послал нас найти тебя, господин, и упросить взять с собой побольше воинов и с ними задержать Нинаку и наказать его.

Мюда Саффир на мгновение задумался.

— Спешите назад к дяде Барунды и передайте ему, что как только я соберу воинов, я приду и накажу Нинаку. У меня здесь еще одно сокровище, которого я не хочу лишаться, но я могу устроить так, что! оно останется здесь до моего возвращения, а дядя Барунды может вернуться со мной на тот случай, если понадобится его помощь. Обязательно скажите дяде Барунды, чтобы он ни на минуту не упускал сокровище из виду.

И Мюда Саффир повернулся и торопливо зашагал назад.

Гребцы стали разворачивать лодку, а фон Хорн бросился бегом по идущей вдоль берега тропе, опережая их. Когда он решил, что отошел от жилища на порядочное расстояние, то окликнул гребцов. От удивления те перестали грести.

— Кто ты и что тебе нужно? — спросил один из них.

— Я тот, кому принадлежит сундук, — ответил фон Хорн. — Если вы приведете меня к дяде Барунды прежде, чем прибудет Мюда Саффир, я дам каждому из вас по прекрасному ружью и столько патронов, сколько должно хватить на год. Единственное, о чем я прошу — показать на расстоянии отряд, который преследует Нинаку, а потом я вас покину, и никто ни о чем не узнает. Что скажете на это?

Посовещавшись шепотом, туземцы подошли ближе.

— Дашь ли ты нам по медному браслету, кроме ружей? — спросил уполномоченный.

Фон Хорн заколебался. Он хорошо знал натуру туземцев. Если согласиться, то последуют новые требования.

— Только ружья и патроны, — сказал он наконец. — А если не расскажете о моем прибытии дяде Барунды и Мюда Саффиру, то получите и по браслету.

Лодка причалила к берегу.

— Залезай! — сказал один из воинов.

Фон Хорн забрался в лодку. Впереди лежал путь в самое сердце дикой страны охотников за черепами, где ему предстояло перехитрить коварного Мюда Саффира, а он имел при себе лишь пару кольтов. Его проводниками были два свирепых охотника за черепами из отряда грабителя, у которого он надеялся похитить сказочно богатое сокровище. Доктора можно было обвинить в каких угодно грехах, но только не в трусости.

Опрометчивость фон Хорна была вызвана надеждой на то, что, подкупив пару туземцев из окружения дяди Барунды, он завладеет сундуком прежде, чем за ним явится Мюда Саффир, либо же, если это не удастся, установить его точное местоположение и вернуться за ним с вооруженным отрядом. Он прекрасно знал, что рискует жизнью, но настолько велика была его алчность, что он решил заполучить сокровище любой ценой.

Спустя три часа молчаливые даяки пристали к берегу, затащили лодку в кусты и двинулись по узкой тропе в джунгли. Случилось однако так, что через несколько миль они ненароком свернули не на ту тропу, по которой прошел отряд во главе с дядей Барунды, и в итоге, не подозревая об этом, миновали стоянку преследователей в полумиле от того места, где они остановились неподалеку от бивуака Нинаки.

Посреди ночи Нинака со своими людьми выскользнул из-под самого носа мстителей, забрав с собой сундук, а фон Хорн и двое даяков по чистой случайности вышли на основную тропу, ведущую вдоль берега, почти в том же месте, где Нинака остановился, чтобы закопать сокровища.