В ответ на окрик фон Хорна человек попросил пустить его на борт для торговли и обмена. Когда же он поднялся на шхуну, оказалось, что явился он с пустыми руками. Нимало не смутившись, он заявил, что сперва хочет выяснить, в чем они нуждаются, а уж потом привезти необходимые товары.

Разговор проходил в присутствии Синга, но по его ничего не выражающему лицу нельзя было догадаться о том, какие мысли роятся в этом загадочном азиатском мозгу. Малаец пробыл на судне примерно полчаса, беседуя с фон Хорном, как тут на палубе появился помощник капитана Будудрин. Никто, кроме Синга, не заметил, что в глазах обоих малайцев промелькнула и тут же погасла искорка узнавания.

От китайца также не укрылся вспыхнувший в глазах «торговца» блеск, когда тот увидел вышедшую из каюты Вирджинию, но ни словом, ни жестом малаец не показал, что вообще заметил ее. Чуть позже он ушел, пообещав вернуться с товарами на другой день. Однако в следующий раз они увиделись с ним лишь через несколько месяцев.

Вечером того же дня, прислуживая Вирджинии за ужином, Синг спросил девушку, узнала ли она дневного гостя.

— Конечно, нет, — ответила та, — я видела его впервые.

— Тс-с-с! — предостерег китаец. — Не говори громко. У стен есть уши!

— О чем ты, «Синг? — спросила девушка, понизив голос. — Странный ты какой-то сегодня. У меня даже коленки задрожали, — добавила она, улыбнувшись.

Но Синг, вопреки обыкновению, не ответил улыбкой на ее улыбку.

— Твоя не помнить высокий раджа с белой тряпкой в пиратской лодке, а? — допытывался он.

— О, Синг! — воскликнула девушка. — Конечно, помню. Но если бы не ты, мне и в голову бы не пришло сравнивать их. Они очень похожи, верно?

— Похожи? Они один и тот же человек. Синг знает. Берегись, Вини.

Прогресс китайца в освоении имени Вирджинии закончился на этом варианте.

— С какой стати мне беречься? Я ему не нужна, — рассмеялась девушка.

— Не будь глупой, Вини, — последовал далеко не изысканный, однако убедительный ответ китайца, собравшегося идти на камбуз.

Следующим утром отряд, за исключением трех малайцев, оставленных охранять «Итаку», двинулся в новый лагерь. Они шли своим обычным маршрутом — по дну мелкого ручья, впадающего в бухту. Этой дорогой дважды в день в течение двух недель пользовались пятнадцать человек, и в результате такой предусмотрительности на узкой полосе прибрежного песка не появилось ни одного следа, указывающего на то, что здесь когда-либо ступала нога человека.

Дно ручья, покрытое галькой, было удобно для передвижения, а так как Вирджинию несли на носилках два могучих ласкара, она даже не замочила ноги. Расстояние было небольшими — бухту от центра лагеря отделяла всего миля, а оттуда до противоположного конца острова было менее полумили. Сам же остров составлял каких-нибудь две мили в ширину и две с четвертью в длину, да и то в самых отдаленных друг от друга местах.

Прибыв на место, Вирджиния обнаружила ровный участок земли, старательно расчищенный от деревьев и окруженный частоколом. Территория была разделена на три сектора, каждый из которых, в свою очередь, также был обнесен оградой. В северном секторе стоял маленький дом для Вирджинии и ее отца, еще один для фон Хорна, а также кухня-столовая, где хозяйничал Синг.

Сектор в дальнем конце лагеря предназначался для малайцев и ласкаров, в том числе Будудрина и второго помощника-малайца.