У выхода Гур обернулся. Его взгляд нашел Кедрина. Гур поднял брови, пожал плечами. Затем они исчезли. Кедрин долго смотрел им вслед. Он просто растерялся.

    Вдруг, словно проснувшись, он торопливо прошагал к выходу, спустился с площадки и вошел в лес.

    Мохнатые стволы обступили его, дрожащими точками заплясали светящиеся жуки. Маленькими светилами величественно плыли среди них яркие многокрылые шарики, завезенные с иной планеты и прижившиеся почему-то только на этом островке, – странные автотрофные организмы, подобных которым не было на Земле. Темные тропинки играли с Кедриным в прятки, стремительно бросаясь в сторону и снова выглядывая из-за стволов уже где-то вдалеке.

    Кедрин шагал без всякой цели. Он чувствовал, что в какой-то невообразимый клубок, недоступный анализу, спуталось в его голове все: красота Земли, Ирэн, авария на орбите Трансцербера, сон, Велигай, слова Меркулина о непогрешимости автоматов, чья-то голова, проломленная в двух местах… Мысли путались, как тропинки в лесу, одна из которых сейчас вела его неведомо куда.

    Была тишина. Только на миг ее нарушил гул, что-то светлое промелькнуло в небе, гул перерос в рев – и опал, и вновь наступил покой. Лес тихо дышал. Сгущались шорохи. Фосфоресцирующие ночные цветы ритмично покачивались на сухих стеблях. Рассудок молчал, молчала интуиция. Тропинки все сменяли и пересекали одна другую, иногда на них мелькали люди, слышался смех и приглушенные голоса.

    На миг Кедрину стало жаль себя, потому что он все-таки бродил в одиночестве, и ему не с кем было посмеяться, и не с кем – говорить приглушенным голосом. Ирэн была здесь, на острове, он нашел ее; почему же он должен бродить один? Несправедливость судьбы рассердила его, и в этот миг он едва не налетел на внезапно пересекшего тропинку человека. Кедрин непроизвольно вытянул руки, и его пальцы ощутили прохладный и гладкий синтетик комбинезона. Кедрин пробормотал что-то, не очень вежливое, отстранился и посмотрел торопливому гуляке в лицо. И умолк, забыв закрыть рот.

    Глаза Ирэн смотрели на него без улыбки и удивления. Кедрин стоял растерянный, не опуская рук и не сознавая, что они лежат на ее плечах. Ирэн опомнилась первая.

    – Здравствуй, – сказала она.

    Кедрин кивнул, проглотил комок и ответил: – Здравствуй.

    – Я видела тебя, – сказала Ирэн. – Я рада.

    – Подняв руку, она дотронулась до значка. – Очень рада. Я знала… Пошли. У нас нет времени.

    Он повернул за ней, не рассуждая.

    – Где твой комбинезон? – спросила Ирэн.

    Он пожал плечами.

    – Как ты живешь?

    «Все, что ты мог сказать, – сердито подумал он. – Ведь только что было так много слов. Где они?»

    – В таком виде Велигай может тебя не взять.

    – Ирэн, – с усилием сказал Кедрин. – Велигай – он кто тебе?

    Она шла молча, потом проговорила:

    – Тебе надо было спросить это гораздо раньше.

    Кедрин дернул головой, словно получив удар.

    – Но я все равно рада за тебя. Ты давно?

    – Что – давно? – раздраженно спросил он.

    – Не волнуйся, – успокоила его Ирэн. – Я скажу ему.