Сахатов удивленно вздернул бровь:

– Как это деньги вымогают? Из бюджета памятнику Отцу нации? Полиция? Обожди-ка…

Нащелкав номер племянника, Байрам без предисловий произнес:

– Омар? Что там за мудак у вас в начальниках полиции? А вот сам и выясни, чем он передо мной провинился! Это ты в госбезопасности служишь, а не я. А тем и провинился, что мешает нашему народу возводить конную статую, достойную главы государства! Тут у меня этот… архитектор. То есть скульптор. Говорит, отправил к вам помощника для подготовки. Что помощнику надо ездить по окрестностям, искать нужный грунт для отливки. Так тот ваш оборотень в погонах деньги у него вымогает. И вообще, этот вредитель сознательно мешает возведению памятника монументальной пропаганды. Ты понимаешь, что это государственной важности дело? Ты понимаешь, что в случае малейшего прокола даже я тебя не спасу?..

Спустя десять минут все вопросы были решены. За начальником полиции была отправлена опергруппа МГБ с ордером на арест. Помощнику скульптора был выделен служебный джип с пропуском-«вездеходом» от Министерства государственной безопасности. Сам же Омар, униженно блея, пообещал, что любого, кто помешает возведению памятника монументальной пропаганды, он лично расстреляет из табельного оружия.

– Знаю я тебя… – примирительно промолвил Байрам. – Пока тебе мозги как следует не вставишь – работать не научишься. Слушай, а давай я к тебе в гости съезжу. Заодно и наш главный вопрос проконтролирую… Надеюсь, ты не против, дорогой племянник? Завтра с утра вылетаю. Встречай в аэропорту…

Следственный кабинет выглядел мрачновато: толстенные решетки на окнах, крашенные в темно-коричневый цвет стены, старомодная мебель, огромный парадный портрет Отца нации со всеми регалиями… За письменным столом сидела женщина-следователь в форме майора местного МГБ: маленькая, гибкая, по-восточному привлекательная, с манерами ласковой змеи.

Минут десять следователь делала вид, что не обращает внимание на подследственного. Пристально глядя в ноутбук, она то и дело щелкала клавишами. Горецкий, человек опытный, прекрасно понимал, что это – не более чем следовательский ход: мол, пусть он помучается, пусть понервничает!

Наконец товарищ майор оторвалась от монитора:

– Здравствуйте. Я ваш следователь, майор Министерства государственной безопасности Гюзель Шахмурадова.

– Очень приятно, – хмуро ответил капитан «Астрахани».

– …и я буду заниматься вашим делом. Поверьте, – Гюзель продемонстрировала в улыбке острые белые зубки, – я вам не враг и сделаю все возможное, чтобы следствие двигалось в рамках законности.

– Надеюсь, – спокойно ответил Горецкий.

– Итак, начнем с главного: кто, когда и с какой целью поручил вам незаконно доставить в нашу страну три с половиной килограмма героина? Кому именно в нашей стране вы должны были передать наркотики? Сколько сообщников у вас было среди членов экипажа?

– Наркотики нам подбросили. Видеокадры изъятия полностью сфальсифицированы, точно так же, как и протоколы. Ни я, ни члены экипажа нашего судна никогда наркоторговлей не занимались и вообще не имеем к этому занятию никакого отношения. Никаких сообщников у меня нет, – с подчеркнуто официальными интонациями проговорил капитан.