— В гараже, недалеко отсюда. Я охотно вас подвезу…

Сюпер явно что-то задумал, но Джим предпочел не расспрашивать его. Они поехали в полицейский участок Трафалгер-сквера, где стоял мотоциклет. Сюпер привязал его к багажным ручкам автомобиля, и Джим тронулся в путь.

— Зайдемте, Ферраби, — сказал Сюпер на пороге участка. — Я только справлюсь, нет ли новостей.

Сюпер не ошибся. Дежурный сообщил ему, что пятнадцать минут назад в участок явился мотоциклист и заявил, что когда он проезжал по шоссе, кто-то дважды стрелял в него.

Сюпер удовлетворенно хмыкнул.

— Но стрелок ведь не попал в цель? Я думаю, он промахнулся, потому что не сумел определить скорость, с которой ехал мотоциклист… А вот если бы по шоссе проехал я, стрелок не промахнулся бы, потому что преступники хорошо знают скорость машины Сюпера.

— Вот как? — спросил пораженный Джим. — Вас хотели застрелить из засады?

— Да, хотели. Отсюда — блестящая идея ехать в вашем автомобиле, а не на моем мотоциклете. Вот так-то! Не одного только Кардью могут осенять блестящие идеи…

Только теперь Джим понял, почему Сюпер предпочел ехать в автомобиле. Если хитрый трюк с ловушкой преследовал цель убить Сюпера, не исключено, что «Большая Нога» попробует подстрелить сыщика из-за угла, тем более, что мотор Сюпера слышен за версту.

— Я нисколько не удивлюсь, если в один прекрасный день меня отправят в лучший мир, — с философским спокойствием заявил Сюпер. — Но вынужден признать: «Большая Нога» работает безукоризненно… Леттимер уже вернулся?

— Нет, — ответил дежурный надзиратель, — он еще в городе.

Бедный надзиратель ошибался. В этот момент Леттимер сидел на плетне возле кустов в глухой части лондонского шоссе. В руках у него был большой автоматический пистолет…

Джиму Ферраби показалось вполне естественным отправиться на следующий день к мисс Лейдж, чтобы отвезти ее в больницу. Ему показалось, что дорога между ее домом и Вимут-стрит слишком коротка. Он с удовольствием продлил бы время пути, чтобы подольше побыть рядом с этой очаровательной девушкой, на долю которой выпало так много страданий. Сестра милосердия сообщила, что мистер Лейдж провел день хорошо, однако ночью не спал.

— Он, по-видимому, привык спать днем и странствовать по ночам, — сказала она. — Кажется, после обеда он узнал меня. Смотрел на меня с таким удивлением, будто пытался что-то вспомнить. Утром он спросил, не могу ли я повести его к морю, так как он должен присматривать «за тремя и четырьмя». Заведующая говорила: то же самое он вчера спрашивал и у нее. Совершенно непонятно, что имел в виду мистер Лейдж…

— Оставим это для Сюпера, он найдет объяснение, — сказал Джим. — Нас сейчас интересует мнение врача после вчерашнего осмотра…

— Врач повторил, что есть надежда на полное выздоровление. Операция назначена на субботу.

Когда Джим и Эльфа вышли на улицу, она снова заговорила о пироге. Еще до поездки в больницу Джим сообщил ей, что в лаборатории не нашли в пироге яда. Эльфа не поверила.

— Но я был у Сюпера, и он прямо заявил мне, что яда не обнаружено, — настаивал Джим.

— Я все утро думала о том, не был ли мой отец свидетелем какой-либо сцены в связи с убийством мисс Шоу, — сказала Эльфа. — Может быть, он заметил убийцу. Утром я поехала в Кинг-Венг-Уолк, чтобы увидеть мистера Кардью. Он говорит: возможно, отца хотели отравить, потому что он видел, что происходило в береговой вилле. Ведь отец жил в пещере, откуда отлично виден Бич-Коттедж. Сюпер говорил, что полиция исследовала пещеру.