— Ну, конечно! А чернила на машине и куча кнопок с запиской "бабах" — это дело рук чужого дяди? — он насмешливо смотрел на меня, ожидая ответа.

— Не пойманный — не вор! — гордо вздернув подбородок, парировала я. — И нечего было меня целовать так долго, — сдуру брякнули мои губы, отчего щеки покраснели, а разум сложил все известные мне ругательства на излишне длинный язык.

— Неужели?! — Алекс откровенно смеялся. — А мне понравилось.

Я была готова провалиться сквозь землю или вылететь через крышу в никуда, но только не оставаться под гнетом его иронично смотрящих глаз. Жаль все-таки, что в машине нет катапульты…

— Я должен закончить беседу с Лариным. У меня есть шанс, что к моему возвращению, ты будешь еще сидеть в машине? — совершенно серьезно осведомился мужчина.

Я честно помотала головой в разные стороны, напустив на себя невинный вид. Он вздохнул, задумчиво глядя вдаль. Вероятно, принимал какое-то очень важное для себя решение. И принял. Важным оно оказалось и для меня тоже.

— Тогда мы пойдем вместе.

— Куда? — я насторожилась.

— Прямо к твоему супругу, — он презрительно скривился, оценивающе посмотрев на меня.

— Ни за что!

— Ты же сама нарывалась на встречу, видать, соскучилась, — ядовитые слова резали по сердцу.

— Нисколечко.

— Тогда почему ты здесь?

— Потому что я нахожусь там, где считаю нужным, а не там, где Вы мне прикажете! — сверкнув глазами, процедила я.

— А тебе не приходило в голову, что, играя с огнем, можно ненароком обжечься? — он практически прорычал эту фразу, пристально впиваясь глазами в мое лицо.

— Приходило. Но все-таки это лучше, чем трястись за свою шкуру, загнивая в какой-нибудь дыре.

— Новгород — не дыра!

— Не знаю, я там не была. К тому же лучшее место для укрытия — это рядом с тем, от кого скрываешься, — философски заключила я.

— Глупости! — он усмехнулся.

— Возможно, но меня это устраивает.

Словесная дуэль уступила место скрещенным взглядам защищенных линзами глаз.

— Пошли? — наконец, проговорил он спокойно и властно.

— Пошли, — вздохнув, сдалась я. — Меня все еще зовут Ларисой?

— Нет, — он улыбнулся, — я буду звать тебя Лисочкой, Лисой, Лисенком и… просто Элис.

От такого обилия ласкательно уменьшительных эпитетов мои глаза удивленно округлились, и я заморгала чёрными длинными ресницами с повышенной частотой. Но собеседник, не обратив на это никакого внимания, повел меня, взяв за руку как ребенка, в контору мужа-убийцы.

— На, возьми, — сказал он, когда мы поднимались по лестнице на пятый этаж.

— Что это?

— Жвачка, набей рот и постарайся не произносить при Ларине ни слова. Было бы еще неплохо, если бы ты, войдя в кабинет, отвернулась к окну, и как можно реже поворачивалась, — я почувствовала нотки тревоги в его назидательном тоне.

" За кого, интересно, Алекс беспокоится: за себя или за меня?"

Мы почти добрались до нужного кабинета. Я глубоко вздохнула и, как повелел спутник, усердно принялась жевать пять подушечек "Дирола" одновременно. Увлеченная жевательным процессом, я почувствовала, что волнение, нараставшее по мере приближения к заветной двери, спадает. Напротив, мне стало очень легко и спокойно, так, как будто предстоящая встреча со Славой уже давно в прошлом, и исход ее вполне удачен.