Павел Каменеский был не просто любопытным стариком, живущим в тихом пригороде Владивостока с дочерью, внуком, кошкой и ореховыми деревьями. Он был офицером разведывательного управления военно-морского флота. Но на этом его карьера не закончилась. По сути, он был лишь недавно вышедшим в отставку заместителем директора КГБ, и знал о «Кирове» намного больше, чем его друг-инспектор.

Он посмотрел на Капустина, понимая, что то, что он собирался сказать, может изменить жизнь его друга раз и навсегда. Но ему не оставалось другого выбора. Волковым он мог управлять достаточно легко. Но Капустин был его другом много лет и хорошо его знал. Он собирался продолжать копаться в этом деле, пока не накопает что-либо еще. Поэтому Каменский готовил его к откровению медленно, тщательно разделяя информацию на порции и следя за его реакцией. Пришло время дать ему всю картину. Капустин был генеральным инспектором российского флота, достаточно высокопоставленным офицером. Но что будет, подумал Каменский, когда я вытащу воск у него из ушей и дам ему услышать песнь сирены? Сойдет ли он с ума, подобно другим? Что же, увидим. Он потянулся к самовару.

— Итак, Герасим, налей и себе чая…

ЧАСТЬ ДВЕНАДЦАТАЯ ТУПИК

«Очень немногие ветераны могут вернуться на поле боя и найти в себе мужество взглянуть в глаза тому, что они сделали, будучи участниками боевых действий… Они часто оказываются не в состоянии видеть страдания и смерть, которые причинили… Они видят только собственные призраки»

ГЛАВА 34

Новости лились непрерывным потоком 24 часа каждый день, переходя от темы к теме в темпе стаккато. Новостью часа стало мрачное предупреждение, озвученное в ООН китайским генералом. Fox News разорялся громогласными призывами к репрессиям, а стареющий Билл О'Рейли выносил собственные суждения, пытаясь сплотить редеющую правую аудиторию канала. На CNN «говорящие головы» более либеральной направленности болтали и обсуждали происходящее с «экспертами» в лице отставных офицеров Армии и Флота, выясняя, что же произошло в Восточно-Китайском море, и что, возможно, случиться дальше… Сразу после перерыва на рекламу.

В странном калейдоскопе предельно серьезного и безумно неважного, новости быстро сменялись «другими новостями» — светской хроникой и прочими бессмысленными «развлекательными материалами».

На Уолл-стрит военные новости ненавидели. Прошло не слишком много времени до того, как рынок просел на леденящие 1200 пунктов, и потерял еще 350 следующим утром. Финансовый комментатор Арт Хоган выдал цитату дня, объясняя происходящее: «Рыночные показатели утекают, как бесплатное пиво. Я бы сказал, что тот день, которого мы пытаемся избежать, действительно может наступить». Деньги спешно пытались найти убежище в облигациях, затем в золоте и других драгоценных металлах, как всегда случалось во время кризиса.

Когда они не смотрели телевизоры, американцы неслись в торговые центры и супермаркеты, создавая ненавязчивый ажиотаж. Цены начали взлетать, и нехватка товаров из списка» сто вещей, которые исчезнут первыми» стала реальностью. Люди ощущали тень неминуемой войны на автозаправках серьезнее, чем где бы то ни было, в супермаркетах, и по стоимости телефонных звонков. Молоко продавалось более чем за 2,36$ за литр. Бензин подорожал до 1,72$ за литр, что по-прежнему было дешево по сравнению с Европой и Великобританией. В то время, как миллионы сидели за последобеденным кофе, просматривая «The Huffington Post», война уже разгоралась в беспокойном пространстве Интернета.

В половине мира и восьми часовых поясах шанхайским утром, «Подразделение 61398» был очень занято.