Не эта. Он перешёл к следующей двери и также обнюхал её край. Здесь он обнаружил знакомый запах — такой же едкой гарью иногда несло из подвала Рубена Мантего, когда они с Луизой уединялись там.

Он подошёл к третьей двери. В квартире за дверью был кот, но люди отсутствовали.

У следующий двери он различил запах мочи. Он не понимал, почему глексены не всегда смывают за собой туалет; после того, как ему объяснили устройство этого механизма, он никогда не забывал это делать. Он также различил запахи четырёх или пяти людей. Но Мэре сказала, что Раскин живёт один.

Понтер добрался до конца коридора. Он перешёл на другую сторону и глубоко вдохнул возле первой двери. Внутри недавно готовили корову и какие-то растения с резким запахом. Но запахи людей были незнакомы.

Он проверил следующую дверь. Табачный дым и феромоны одной — нет, двух женщин.

Понтер перешёл к следующей двери, но она оказалась не такой, как другие — на ней не было номера квартиры и замка. Открыв её, Понтер обнаружил маленькую комнатку с дверцей значительно меньшего размера на петлях, за которой круто уходил вниз металлический жёлоб. Он пошёл к соседней двери, взмахами ладони пытаясь разогнать вонь, которая поднималась из жёлоба за дверцей. Он втянул в себя воздух.

Снова табачный дым, и…

И запах мужчины… худого мужчины, который не слишком обильно потеет.

Понтер понюхал снова, поводя носом вверх и вниз вдоль края двери. Похоже на то…

Да, точно. Теперь он был уверен.

Раскин.

Понтер был физиком, а не инженером. Но он наблюдал за окружающим миром, а Хак был ещё внимательнее. Они устроили короткое совещание, стоя в коридоре перед дверью квартиры Раскина: Понтер говорил шёпотом, Хак — через кохлеарные импланты.

— Дверь без сомнения заперта, — сказал Понтер. В его мире такое встречалось нечасто; обычно двери запирали только для того, чтобы дети не залезли в опасное место.

— Будет лучше всего, — сказал Хак, — если он откроет дверь сам, по собственной воле.

Понтер кивнул.

— Но станет ли он открывать? Я так понимаю, что это, — он ткнул пальцем, — линза, через которую он может видеть, кто находится за дверью.

— Невзирая на свои отвратительные особенности, Раскин — учёный. Если бы существо из иного мира появилось на пороге твоего дома на Окраине Салдака, разве ты отказался бы ему открыть?

— Стоит попробовать. — Понтер побарабанил костяшками пальцев по двери — он видел, как несколько раз так делала Мэри.

Хак внимательно прислушался.

— Дверь полая, — сказал он. — Если он тебя не впустит, ты легко её выбьешь.

Понтер постучал снова.

— Возможно, он крепко спит.

— Нет, — сказал Хак. — Я слышу его шаги.

Свет за вделанной в дверь линзой прервался: по-видимому, Раскин смотрел сквозь неё, кто стучит в дверь среди ночи.

Наконец, Понтер услышал, как лязгает, поворачиваясь, механизм замка, дверь немного приоткрылась, и в щели показалось лицо Раскина. Тонкая цепочка золотистого цвета, по-видимому, не давала двери раскрыться полностью.

— Док… Доктор Боддет? — спросил явно потрясённый Раскин.

Понтер собирался что-нибудь соврать о том, как ему нужна помощь Раскина в надежде, что он впустит его в квартиру, но обнаружил, что не может говорить в обычной цивилизованной манере с этим… этим приматом. Он упёрся ладонью правой руки в край двери и резко нажал. Цепочка лопнула, и дверь распахнулась, отбрасывая Раскина назад.

Понтер торопливо вошёл и закрыл за собой дверь.

— Что за…! — заорал Раскин, вскакивая на ноги.