— Правда? А это далеко отсюда?

— Не знаю. Думаю, где-то пятьсот-шестьсот километров. Но всяко ближе, чем отсюда до Садбери.

Но Луиза не дала ей загрустить.

— Ты забываешь, на кого ты работаешь. У нашего Джока, похоже, есть ключи от почти всех дверей. Скажи ему, что тебе нужно съездить получить образцы ДНК неандертальца, который прибыл вместе с Понтером.

Мэри слова заулыбалась. В этот момент она очень-очень любила Луизу.

* * *

— Понтер Боддет, дружище!

Рубен Монтего вошёл в двухкомнатный изолятор и протянул к Понтеру сжатый кулак. Понтер коснулся его костяшками пальцев.

— Рубен! — Имя он произнёс собственным голосом, затем за него заговорил Хак: — Как я рад снова тебя увидеть!

Понтер обернулся к Тукане и объяснил по-неандертальски:

— Рубен — штатный медик шахты «Крейгтон», где мы сейчас находимся. Он оказал мне первую помощь, когда я чуть не утонул по прибытии сюда, и это в его доме мы с Мэре Воган и Лу Бенуа находились на карантине. — Потом, повернувшись к Рубену, он сказал, снова через посредство Хака: — Друг Рубен, это посол Тукана Прат.

Рубен широко — для глексена — улыбнулся и изобразил галантный поклон.

— Мадам посол, — сказал он, — добро пожаловать.

— Спасибо, — ответила Тукана через собственный имплант-компаньон, который был модернизирован по образу Хака. — Я очень рада посетить ваш мир. — Она обвела взглядом спартанскую обстановку изолятора. — Хотя и надеялась увидеть его побольше.

Рубен кивнул.

— Мы над этим работаем. Сюда уже едут эксперты из Лабораторного центра контроля заболеваний в Оттаве и из Центра по контролю и профилактике заболеваний в Атланте. Как я понял, вы воспользовались неким устройством лазерной стерилизации. У нас таких нет, так нашим специалистам нужно своими глазами убедиться, что ваш метод в самом деле работает.

— Конечно, — сказала посол Прат. — Хотя мы стремимся к взаимовыгодной торговле с вашим миром, этой технологией мы поделимся безвозмездно. Ваши специалисты могут пройти на нашу сторону и ознакомиться с оборудованием. Конструктор этих устройств, Дапбур Кажак, готова ответить на все вопросы о принципах работы и провести любые тесты, какие они сочтут необходимыми.

— Отлично, — сказал Рубен. — В таком случае, всё должно закончиться совсем скоро.

Понтер подождал, пока Рубен покончит с этой темой, а потом спросил, не пользуясь переводчиком:

— А где Мэре?

Рубен понимающе улыбнулся, словно предвидел этот вопрос.

— Её нанял какой-то американский научный центр. Она в Рочестере, штат Нью-Йорк.

Понтер помрачнел. Он надеялся, что Мэре где-то в Садбери, но ей здесь действительно нечего было делать после того, как Понтер вернулся домой. Её дом, в конце концов, был не в этом городе.

— А у тебя как дела? — спросил Понтер. Он не понимал этой глексенской привычки постоянно интересоваться состоянием дел и здоровья собеседника, но старался соблюдать правила их этикета.

— У меня? — сказал Рубен. — У меня всё хорошо. У меня были мои пятнадцать минут славы, и, если честно, я рад, что они прошли.

— Пятнадцать минут? — повторила Тукана.

Рубен засмеялся.

— Один художник как-то сказал, что в будущем каждый будет знаменит в течение пятнадцати минут.

— А что за художник? — спросил Понтер.

Рубен явно пытался подавить улыбку.

— Похоже на то, — сказал Понтер, — что ему и пятнадцати минут многовато.