Мэри снова посмотрела в окно, но в этот раз она была рада, что Торонто отсюда не разглядеть.

Некоторое время спустя — Мэри представления не имела, какое именно — дверь её лаборатории приоткрылась, и в неё просунулась голова Луизы Бенуа.

— Мэри, как насчет пообедать?

Мэри повернулась к ней вместе с креслом.

— Mon dieu! — воскликнула Луиза. — Qu’est-ce qu’il y a de mal?

Мэри знала французский достаточно, чтобы понять вопрос.

— Нет, ничего. А что такое?

Луиза перешла на английский; её голос звучал недоверчиво:

— Ты плакала.

Мэри автоматически поднесла руку к щеке, и сразу одёрнула. Она почувствовала, как её брови полезли на лоб.

— О! — тихо выдохнула она, не зная, что и сказать.

— Что случилось? — снова спросила Луиза.

Мэри глубоко вдохнула и медленно выдохнула. Луиза была самым близким ей человеком во всех Соединённых Штатах. А Кейша, консультант Центра помощи жертвам изнасилований, с которой она разговаривала в Садбери, как будто находилась во многих световых годах отсюда. Но…

Но нет. Она не хочет об этом говорить; она не хочет рассказывать о своей боли.

Или своей вине.

И всё же она должна что-то сказать.

Луиза понимающе кивнула, словно Мэри призналась ей в каком-нибудь — как бы она это назвала? В каком-нибудь affaire de coeur с несчастливым финалом. Мэри подозревала, что у Луизы было множество таких романов.

— Мужчины, — согласилась Луиза, закатывая глаза к потолку. — Ты не можешь жить с ними, и не можешь жить без них.

Мэри хотела было кивнуть в знак согласия, но… она слышала, что в мире Понтера всё не так, как сказала Луиза. И потом, Мэри не какая-нибудь школьница — впрочем, как и Луиза.

— Это из-за них мире столько проблем, — сказала Мэри.

Луиза кивнула и на это, и, по-видимому, уловила смену акцентов.

— Женщины определённо реже устраивают теракты.

Мэри была вынуждена согласиться с Луизой, но…

— Но проблемы не только от заграничных мужчин. От здешних тоже — и в Америке и в Канаде.

Брови Луизы озадаченно изогнулись.

— Что случилось? — спросила она.

И Мэри, наконец, ответила, пусть и не полностью.

— Мне звонила подруга из Йоркского университета. Сказала, что в кампусе было изнасилование.

— О Господи, — сказала Луиза. — Кто-то знакомый?

Мэри покачала головой, хотя и понимала, что не знает ответа. Боже, подумала она, а что если это и правда кто-то знакомый — кто-то из тех, кого она учила?

— Нет, — сказала Мэри, словно покачивание головой недостаточно чётко передавало смысл ответа. — Но я сильно расстроилась. — Она посмотрела на Луизу — такую молодую, такую красивую — и опустила взгляд. — Это так ужасно.

Луиза кивнула, и то был такой же мудрый кивок видавшей виды женщины, как и в первый раз, будто Луиза — у Мэри при этой мысли скрутило желудок — будто она знала, о ком Мэри сейчас говорила. Но Мэри не могла это выяснить, не раскрыв свою историю, а к этому она была не готова — по крайней мере, пока.

— Мужчины могут быть такими ужасными, — сказала Мэри. Это прозвучало легковесно, по-бриджитджонсовски, но это была правда.

Правда, гори оно всё в аду.

Глава 15

Понтеру Боддету и Тукане Пратт было присвоено (или подтверждено — в зависимости от юридической интерпретации) канадское гражданство в здании канадского парламента во второй половине того же дня.