Некое подобие такой организации безусловно уже существует, и любой государственный служащий в Англии, не колеблясь, скажет вам, что именно государственная служба и управляет государством. Для подтверждения своих слов он сообщит вам, что во время заседаний парламента его работа сильно усложняется и что серьёзного прогресса можно достичь только в период парламентских каникул. Всё это очень логично, но, к сожалению, не слишком биологично, к тому же (так уж сложилось) государство, на управление которым он претендует, состоит их биологических экземпляров — представителей суперплемени. Действительно, суперплемени необходим суперконтроль, и если это становится непосильной задачей для одного человека, то кажется целесообразным решить проблему, трансформировав наделённую властью фигуру в наделённую властью организацию. Впрочем, биологические требования сторонников это не удовлетворит. Они, может быть, и способны рассуждать как члены суперплемени, но их чувства всё ещё остаются племенными, и они будут продолжать требовать настоящего лидера в виде узнаваемого отдельного индивида. Это один из основополагающих принципов их вида, и от этого никуда не деться. Организации и компьютеры могут быть ценными слугами для хозяев, но сами они хозяевами не станут никогда (несмотря на все научно-фантастические рассказы). Многочисленной организации — безличной машине — недостаёт некоторых существенных качеств: она не может вдохновлять, и её нельзя лишить власти, а значит, отдельный лидер приговорён к вечной борьбе, к обязанности вести себя на людях как лидер племени, "держа марку" и олицетворяя собой уверенность, а наедине с самим собой напряжённо бороться с решением практически невозможных задач установления контроля над суперплеменем.

Несмотря на огромные трудности, связанные с лидерством в наше время, а также, невзирая на тот пугающий факт, что у честолюбивого члена современного суперплемени практически нет никаких шансов на то, чтобы стать лидирующим индивидом своей группы, людей, стремящихся добиться высокого статуса, меньше явно не становится. Желание подняться по социальной лестнице — слишком древнее, слишком прочно засевшее в мозгу, чтобы его ослабила рациональная оценка новой ситуации.

В наших многочисленных сообществах повсеместно встречаются сотни тысяч людей, несостоявшихся и никаких шансов на успех лидера не имеющих. Куда же девается их упрямство в карабканье по лестнице? Куда уходит энергия? Конечно, они могут сдаться и выйти из игры, но от этого легче не становится. Недостаток такого решения заключается в том, что на самом деле они вообще из неё не выходят: они остаются на месте и высмеивают ту «мышиную возню», которая их окружает.

Многие члены суперплемени, правда, избегают такой печальной ситуации при помощи простого средства — борьбы за место лидера в отдельных подгруппах суперплемени. Некоторым это удаётся лучше, чем что- либо другое. Профессионализм или умение создавать конкуренцию автоматически приводит к возникновению собственной социальной иерархии, но даже в этом случае занять место истинного лидера может быть довольно проблематично. Это и служит поводом для практически произвольного создания новых подгрупп, где борьба за первенство может оказаться более результативной, чем борьба за первенство в суперплемени вообще. Основой этого может быть всё что угодно: от разведения канареек до наблюдения за НЛО — важно лишь то, что оно позволяет создать новую социальную иерархию там, где раньше её не было. Внутри быстро разрабатывается ряд правил и процедур, формируются комитеты и, что важнее всего, появляются лидеры. Можно со всей уверенностью утверждать, что, как бы там ни было, чемпион по выращиванию канареек или культуризма никогда бы не получили возможность насладиться пьянящими плодами власти, если бы не были членами именно своей, отдельно взятой подгруппы. Таким образом, потенциальный лидер может дать отпор угнетающе тяжёлому "социальному одеялу", которое то и дело падает на него, как только он пытается подняться по социальной лестнице своего многочисленного суперплемени.