Локен увидел, как Гектор Варварус спустился с груды обломков в проломе и направился навстречу остаткам аурейской технократии. Остановившись в нескольких шагах от них, он отвесил официальный поклон.

— Мое имя Гектор Варварус, лорд-командир армии Шестьдесят третьей экспедиции. С кем имею честь говорить?

Из колонны выступил самый старший воин в золотых доспехах. Его черный с серебром герб красовался на личном знамени, которое нес совсем молодой, не старше шестнадцати лет, знаменосец.

— Я Эфраим Гуардия, — сказал он, — старший настоятель ордена Братства и кастелян Железной Цитадели.

Локен видел напряженное лицо Гуардии и понимал, как трудно тому оставаться спокойным при виде результатов жесточайшей резни.

— Скажите, — продолжил Гуардия, — в вашем Империуме все войны ведутся таким образом?

— Война сама по себе жестока, старший настоятель, — ответил Варварус. — В боях всегда льется кровь и гибнут люди. Я сочувствую вашим потерям, но чрезмерная скорбь по павшим лишена смысла. Это было бы оскорблением живым, и мертвые это знают.

— Слова тирана и убийцы, — бросил Гуардия, и Варварус при таком вопиющем несоблюдении этикета побежденным противником вспыхнул от гнева.

— Со временем вы поймете, что Империум означает не только войну, — пообещал Варварус. — Великий Крестовый Поход Императора несет затерянным ветвям человечества просвещение и знания. Заверяю вас, что эта… неприятность скоро забудется, и мы вместе шагнем в новую эру мира.

Гуардия покачал головой и сунул руку в карман.

— Мне кажется, что вы неправы, но вы нас победили, и мое мнение больше ничего не значит.

Он развернул вынутый из кармана лист пергамента.

— Варварус, я намерен зачитать нашу капитуляцию. Все мои офицеры подписали этот документ, и он послужит гарантией от попыток оказать вам дальнейшее сопротивление.

Гуардия откашлялся, чтобы прочистить горло, и начал читать:

— «Мы сражались против вашего вероломного Воителя ради того, чтобы сохранить наш образ жизни и избежать ига имперского правления. Поистине это была война не ради богатств, славы или почестей, а борьба за свободу, от которой не в силах отказаться ни один честный человек. Но никто из наших величайших воинов не в силах противостоять жестокости вашей войны, и для того чтобы предотвратить уничтожение нашей цивилизации, мы предоставляем вам эту крепость и наши миры. Да будет ваше правление более милосердным, чем ваша война».

Варварус не успел отреагировать на декларацию старшего настоятеля, как вдруг почва под его ногами содрогнулась и загудела, груда камней и железа покрылась трещинами, словно кто-то огромный и могучий стремился выбраться на поверхность.

В первый момент Локен решил, что это второй сейсмический заряд, но возникшие колебания ограничивались лишь небольшим участком. С остатков стен полетели камни, и Янычары мгновенно рассредоточились, а люди в испуге закричали. Локен, видя, что воины Братства схватились за оружие, тоже взялся за рукоять меча.

А потом раздался скрежет рассыпающихся камней, и гора обломков в проломе взорвалась. Из глубины с кровожадным и яростным криком появилось нечто огромное и багровое. Ошеломленные солдаты бросились врассыпную от красного гиганта.

Ангрон, окровавленный и разъяренный, возвышался над всеми, и Локен успел лишь удивиться тому, что он остался жив под тысячами тонн камня и железа. Но Ангрон был примархом, и что — кроме анафема — могло его уничтожить?

— Кровь во имя Хоруса! — закричал Ангрон и прыгнул.

Примарх приземлился с оглушительным грохотом, от которого треснули камни под его ногами, цепной палаш описал широкий полукруг, и первый ряд делегации Братства обратился в кровавый фарш.